Смерть надевает маску

Я решила, что узнавать, какой из них пользуется самой дурной репутацией, было бы слишком подозрительно, а потому попросила остановиться у первого попавшегося.

Машина притормозила у тротуара, и я попросила водителя подождать. Я вышла и сразу обратила внимание на огромное количество отвратительно выглядевших магазинов. Я подавила в себе растущее чувство неуверенности и направилась к ближайшей лавке, над входом в которую висели три золотых шара, что по традиции и обозначает ломбард, а также выцветшая вывеска «Акерман и Хит. Украшения и прочие товары».

Когда я открыла дверь, прозвенел, как мог, плотно увитый паутиной колокольчик. Лавка соответствовала моим представлениям: это было темное помещение с затхлым воздухом. Несколько длинных стеклянных витрин, покрытых пылью, были наполнены украшениями и безделушками всевозможных разновидностей. Интересно, сколько из них приобретены нечестным путем?

Когда я вошла, мужчина за прилавком поднял на меня оценивающий взгляд — видимо, сразу прикидывал, что от такой дамы можно ожидать.

— Добрый день, — поздоровалась я с сознательной неуверенностью. Я решила, что лучше всего будет вести себя так, словно я с подобными заведениями имею дело впервые (что, как ни крути, чистая правда). Но как я ни надеялась преуспеть в собственном представлении, Сарой Бернар я не была. Естественно, я не могла изобразить матерую преступницу — гораздо легче притвориться приличной женщиной, только ступившей на скользкую дорожку.

— Чем могу помочь? — осведомился он, пристально глядя на меня.

— Мистер Акерман… Или обращаться к вам как Хит?

— Ни то ни другое.

— О, ясно… — произнесла я. — Понимаете, я… Вы покупаете драгоценности?

— Смотря какие.

— От чего это зависит?

— От того, что это за украшения, где вы их достали и сколько за них хотите.

— У меня есть кольцо, которое я хотела бы продать, — сообщила я. — Рубиновое кольцо.

— И как оно к вам попало в руки? — поинтересовался ростовщик.

Я сделала вид, что нервничаю, — это было не сложно…

— Кое-кто сделал мне подарок.

— В самом деле?

Тут я услышала, как открылась дверь в лавку, но не стала оглядываться. Я уже начинала входить в роль. Хотелось, чтобы моя история прозвучала сомнительно.

— Да, мне подарил его мой работодатель.

— А чем вы занимаетесь? — спросил продавец.

— Я горничная.

Я не умела хорошо врать и, более того, не любила. Утешала мысль, что это роль, которую необходимо сыграть. Оставалось надеяться, что у меня получается.

— Что ж, почему бы вам не показать колечко?

Я сняла перчатку и достала из кармана кольцо. Ростовщик протянул свою грубую волосатую руку, и я положила кольцо ему на ладонь. Он подержал его перед глазами, пристально изучая, а затем снова взглянул на меня.

— Так вот куда ты запропастилась.

Я обернулась на знакомый голос, не веря собственным ушам.

Это был Майло.

Да как ему удалось найти меня здесь?! Я подавила ужасное раздражение, вызванное его непрошеной компанией.

— Я боялся, что ты выкинешь что-нибудь подобное, Мэри, — сказал он разочарованно.

Мэри. Значит, он принял правила игры. Я не имела понятия, что Майло намеревается предпринять, но мне ужасно не понравилась эта попытка влезть в мои дела.

— Я следил за тобой, как ты уже успела понять. — Тут Майло обратился к ростовщику: — Она украла кольцо из шкатулки моей жены.

— Тогда вызывайте полицию, — спокойно откликнулся мужчина за прилавком. — Только разбирайтесь с этим где-нибудь в другом месте.

— Вызывать полицию нет нужды, — сообщил Майло снисходительно. — Что делать, если я испытываю к Мэри нежные чувства.

Глаза мои округлились, но я прикусила язык.

— Надо признать, горничная из нее ни к черту, — продолжал Майло, — держу ее больше для красоты, если вы понимаете, о чем я.

Я сжала кулаки, чтобы сдержаться и не схватить с полки какой-нибудь тяжелый предмет и не ударить его, чего он как никогда заслуживал.

— Мы не покупаем ворованные вещи, — заявил ростовщик.

— Нет, разумеется, нет, — любезно сказал на это Майло. — Очень рад, что сумел найти Мэри прежде, чем она пришла в лавку, где опускаются до покупки ворованных вещей. Не хочу, чтобы она сделала какую-то глупость. Я позабочусь о том, чтобы впредь подобное не повторилось. Извините, что доставили вам беспокойство. Мэри, пойдем.

Он взял меня за руку и невозмутимо вывел из лавки.

— Ты что творишь? — прошипела я, когда мы вышли на улицу, и вырвала руку.

Он же заплатил моему водителю и, не спросив моего согласия, позволил ему уехать, а затем снова взял меня за руку и повел к своему такси. Я подумала, что надо отказаться, но устраивать сцену не хотелось.

— Я пришел навестить тебя и увидел, как ты выходишь из квартиры в этом сомнительном наряде, да и вообще слишком подозрительно себя ведешь. Ну и отправился следом, — объяснил Майло, усаживаясь рядом.

— Мне не нравится, когда за мной следят, — заявила я раздраженно. — И в твоем лице мне надзиратель не нужен. Сама справлюсь.

— Хорошо, что я пришел вовремя. Через минуту он бы тебя раскусил — и уверяю, не принял бы это спокойно.

— Ничего бы не раскусил, — возразила я. — Пока ты не вошел, все шло очень хорошо.