Смерть-остров

— Один мешок оставь, пригодится. Второй давай сюда!

Мизгирь преобразился. На красном воспалённом лице появилось выражение озабоченности. Больше всего Мизгирь боялся просчитаться. Авторитету ничего не прощают, даже мелких ошибок, а несправедливая делёжка хлеба относится к особо крупным недочётам. Делить надо по-честному, но Мизгирь по-своему понимал честность и справедливость. Беспризорное детство научило его выбирать между правдой и ложью, между чёрным и белым. К белому он относил себя и свою жизнь, а к чёрному всё остальное, включая других людей. Правдой являлась его конкретная жизнь, а ложью жизнь всего человечества. Всё было просто, как в аптеке. Здесь он, Мизгирь, а там, за чертой, остальные. Главное в этой жизни остаться в живых самому, другие пусть заботятся о себе сами.

Мизгирь подумал и отделил из второго мешка ещё половину хлеба. И даже оставшуюся часть ему было жаль тратить на переселенцев. По совести говоря, он не хотел заморить людей голодом, просто каждый должен думать только о себе. Человек добывает себе пропитание, заботится, чтобы не заболеть дизентерией, хлопочет о постельных принадлежностях. Если же не смог добыть еду и одежду, сам виноват, тогда и сиди голый и голодный.

Такая простая логика умиляла Мизгиря. Он искренне считал себя самым мудрым среди живущих на земле людей. «Если бы я умел писать и читать, то стал бы великим учёным», — далеко и высоко уносился Мизгирь в своих заносчивых мечтаниях. Свита была ему под стать. Комар, который уголовную карьеру начал с детских лет, когда беспризорничал, всегда имел бодрый вид и всегда был под рукой. Мизгирь был уверен в нём, как в самом себе. Пёстрый часто задумывался, обычно молчал. Все думали, что он тугоухий. Сивый получил кличку по имени жеребца, когда работал в конюшне. А ведь было такое время, когда человек имел собственное имя и даже работу, но всё давно кануло в прошлое.

Работал Сивый недолго. Заезжие молодцы уговорили его увести лошадей, свалив кражу на цыган. Банду конокрадов задержали вместе с жеребцами на железнодорожном перегоне. Сивый сразу во всём сознался и с тех пор мыкается по тюрьмам и поселениям. На одной из пересылок Сивый приглянулся Мизгирю, с тех пор они вместе кочуют по тюремной Стране Советов. Китаец, несмотря на невзрачную внешность, характер имел скверный, во всё влезал, часто скандалил, и ел за троих. Иногда воровал еду у своих, за что его нещадно били.

К банде примыкало ещё несколько мелких уголовников, исполнявшие роль подручных. В дороге им поручали самую чёрную работу, которую никто не хотел делать: выбросить трупы, почистить параши. При делёжке хлеба подручные вели себя смирно, но умильно заглядывали в глаза Мизгирю, и тогда он с ворчанием подбрасывал им добавочные куски. Хлеб, украденный у переселенцев, уголовники, как и в поезде, меняли на табак, спирт или самогонку у конвоиров, те, в свою очередь, меняли хлеб на золото. Все были довольны друг другом. Конвойные не утруждали себя присмотром за переселенцами, а уголовники жили в своё удовольствие.

Лишь на барже Мизгирь понял, что попал в переделку. Он не рассчитывал загреметь в спецпоселение. Мизгирь боялся тайги. Поэтому он озлобился и стал ещё больше третировать ссыльных. Мучения придумывал Комар, он был мастером на изощрённые издевательства. Сначала посвящал в свои затеи Мизгиря, и, получив одобрение, бросался исполнять задуманное. Если бы переселенцы объединились и дали отпор уголовникам, их мучения не были бы такими нечеловеческими, но люди не стремились к объединению. Терпеливо страдая, переселенцы все как один погружались в безысходность. Ещё в поезде все научились смотреть в одну точку. Что они там видели, никто и никогда не узнает. Они унесли эту тайну с собой.