Смерть-остров

Охрана всполошилась. На острове установился негласный порядок. Переселенцам было запрещено кричать и обращаться к охране, пока их не спросят, но, увидев, что Мизгирь приставил ладони ко рту, выстроив их в виде рупора, нехотя спустили лодку. Двое охранников подошли к Мизгирю и сурово приставили ружья, но он шепнул что-то, они разом присмирели и уселись на лесину. Потом долго разговаривали с Мизгирём наедине, о чём-то шептались, оглядываясь по сторонам, не подслушивает ли кто. Вскоре одна из лодок ушла в посёлок. Повеселевший Мизгирь, отхлебнув добрую порцию самогона, шатался по острову, выбирая себе очередную жертву. На еду выбирали женщин помоложе, вырезая из них, ещё живых и трепещущих, куски мяса из груди и бедёр. Мужчин не трогали.

— В женских титьках жиру много, они самые скусные, — приговаривал Мизгирь, облизывая пальцы после трапезы.

В этот раз Мизгирь присмотрел себе на ужин юную девушку из колхозниц. Всей деревней собрали деньги и отправили Катю в Москву за хлебом, а взяли её на вокзале. Деньги отобрали при задержании. В Москву Катя приехала в летнем платье. В дороге очень нуждалась, но сообразила, что нужно позаботиться о себе. На ноги подобрала опорки с умершего, нашла в вагоне дерюжку, чтобы укрываться в холода, так и дотянула до острова. И теперь не унывала. Симпатичная Катя приглянулась молодому охраннику, он с неё глаз не спускал. Вчера уехал в посёлок, наказал товарищам, чтобы берегли Катю; те посмеялись, но обещали, что будут присматривать за ней. Мизгирь не знал, что охранник присмотрел себе симпатичную девушку, она ему нравилась свежестью и молодостью, несмотря на истощённость. Мизгирь негромко свистнул и указал на девушку. Пёстрый и Комар незаметно подкрались к Кате, схватили и уволокли в густые заросли. Послышался глухой вскрик, и всё стихло. Катю обнаружили через два дня. Вернувшийся ухажёр долго бродил по острову, пока не наткнулся на бездыханное изуродованное тело. Охранник долго смотрел на залитую кровью полянку в зарослях, затем опомнился и закопал Катино тело тут же, в зарослях кустарника. После этого он исчез. Уголовники проговорились, что охранник уволился и уехал из посёлка.

* * *

Широко разлившаяся Обь угрожала снести песчаный обрыв, на котором уютно устроился небольшой домик. Хозяин, опасаясь, что река смоет лодку и обласок, подтащил их к самому дому.

— Егор! — воскликнул женский голос, хозяин испуганно оглянулся. Обычно жена не кричит, всегда разговаривает тихим голосом.

— Чевой-то, Зин?

Егор побежал за угол дома, откуда раздался крик. Зина стояла в огороде, держа лопату в вытянутой руке. Вскопанные грядки были истоптаны.

— Смотри, Егор!

За частоколом лежали люди, вспугнутые Зиной, двое парней и девушка, все исхудавшие, в истрёпанной одежде.

— Давай сюды! — сказал Егор и выдернул лопату из рук Зины.

Осторожно ступая по вскопанной земле, подошёл к частоколу. Разглядев лежащих людей, сообразил, что они не представляют опасности, сами напуганы до смерти.

— Чиво разлеглись, а ну, вставай!

Люди послушно поднялись, отряхивая с себя землю.

— Егор, они всю картошку вытаскали из огорода, — пожаловалась Зина, показывая на ямки в земле.

— Откуда явились? — сурово спросил Егор. — Чиво в чужой огород влезли?

— Нам бы хлеба, — заплакала девушка с измученным лицом. — Мы голодные. Дайте хлеба, пожалуйста.

Парни молчали. Всем лет по двадцать с небольшим гаком. Голодные, но безоружные. Эти не людоеды. По всем окрестным деревням и сёлам разнеслась весть, что на острове Назино лютуют людоеды. Они хватают людей и едят заживо. Участковый объехал весь район и строго-настрого приказал местным жителям: мол, кого чужих увидите, всех в органы ведите. Власть о них позаботится. Егор махнул рукой, приглашая незваных гостей в дом.

— Садитесь, — не меняя тона, сказал Егор, налив каждому по миске похлёбки. Семья давно сидела без хлеба, питаясь прошлогодней картошкой да мелкой дичью, попавшей в силки. Птицы были худые, жилистые, весь жир потратили на перелёт. Весной корм из дичи никудышный, одно название, а не пища.

Люди с острова жадно накинулись на еду, захлёбываясь, давясь и кашляя.

— Чиво давитесь? Ещё налью!

Егор поставил чугунок на стол, чтобы люди не боялись, что им не хватит похлёбки. Вошедшая в дом Зина с укором смотрела на мужа. Скоро должны вернуться сын с дочерью, а вся еда ушла на пришлых. Егор старался не замечать укоризненного взгляда жены.

— Давно с голодного острова? — спросил Егор, подливая похлёбки.

— Неделю уже, — сказал самый старший из гостей, светловолосый, со свежим шрамом на щеке. — Ищем железную дорогу. Гудки слышали. Вон там!

Парень махнул в сторону тайги. Егор усмехнулся. Это им от голода дорога мерещится. В той стороне такая глухомань, что ни один опытный охотник до неё не добрался.

— Помогите дойти до дороги, — робко улыбаясь, попросила девушка. — У нас документы есть. Вот, смотрите!

Она вытащила из котомки маленький свёрток с бумажками. Егор обратил внимание на её руки, исцарапанные, в коростах, но нежные, не знающие тяжёлой работы.