Смерть пахнет конфетками

Силы его покинули, взамен пришло какое-то опустошение. По-хорошему, Тоню нельзя было оставлять здесь, но парню в тот момент почему-то показалось, что пусть её труп будет назиданием здешним дикарям. Но вряд ли они придут теперь сюда ещё – забьются в свои норы в ожидании ночи.

– Давай отнесём её в сени, хотя бы, – предложила Света.

И Кир согласился. Они отнесли труп в сени дома, где положили его на скамейку и укрыли какой-то ветошью. Перед тем, как войти в жилое помещение, Света схватила Кира за рукав телогрейки и спросила шёпотом:

– Ты пойдёшь на болото?

– Завтра, – ответил Кир. – Сейчас уже темнеет. И… я перегорел…

– Слушай, я, когда убегала, видела этот мешок в воде, и мне показалось, что там была девочка…

– Где?

– Там, где я тебя бросила. Недалеко. Но мне просто показалось, я не уверена…

– Чёрт, Света!

– Я не уверена, но я должна была тебе это сказать. Прости, я испугалась…

– Темнеет… здесь слишком быстро темнеет.

– Утром я пойду с тобой…

– Не было бы поздно, – махнул рукой Кир.

– Я боюсь сказать Кристине, – шмыгнула носом Света.

Кир вздохнул и сказал:

– И не надо ничего говорить.

Они молча вошли в дом. У окна сидел Антон, убаюкивая руку, которая невыносимо болела, но парень терпел. Кристина лежала на полу в ворохе серого тряпья и стонала. На её лице виднелись высохшие круги грязи от слёз.

– Я это видел, – сказал Антон. – Это ужасно. Простите, я не знал, чем помочь. Мне Тоня дала какую-то траву и цветки, и мне кажется, что если я встану, то упаду. Действует сильно, но болит меньше, прости, Кир…

Кир кивнул, типа всё нормально.

– Утром мы уйдём отсюда, – тихо сказала Кристина, резко перестав плакать. – Похороним только Тоню…

Вскоре у Антона поднялась температура, начался жар. Он начал бредить и всё громче стонать от боли. Света забралась на высокую полку, заменяющую кровать, закрыв голову тряпьём. Кир долго сидел у окна, сняв с себя ещё мокрую одежду и кутаясь в телогрейку. Он смотрел на мучения Антона и думал о своём. Ему самому было плохо, его лицо опухло, голова болела. Усталость и ломота растекались по всему телу, не давая возможности пошевелиться. Кристина гладила лоб Антона, дремля на ходу или находясь в бессознательности.

Как только вещи Кира подсохли, он оделся и вышел на улицу. Начинало темнеть, деревня была пуста.

Кир нашёл свою зажигалку, потерянную в борьбе, и убрал в карман. Ему хотелось идти на болото. Ему казалось, что от этого станет лучше. Он подарит надежду на то, что Веронику ещё можно вернуть. Иначе жертвы Маши и Тони были бессмысленными. Они и так были бессмысленными, но нужно было что-то делать дальше, не сидеть же без дела. Но страх был сильнее. Идти в дом с этой гнетущей атмосферой отчаянья не хотелось, но также не хотелось и оставаться под открытым небом. Пришлось вернуться в избу.

__________

Руслан Стахов провёл много времени на свежем воздухе. Он пытался сконцентрироваться на своих мыслях, которые блуждали в разуме, но не находили точки опоры. Было ощущение, что он что-то забыл, но не мог понять что. Ещё он хотел встретить Катю. Но та была занята работой. Устав праздно колесить по местной аллее, он вернулся в кондиционированную атмосферу пансионата, плотно поел, а потом направился в сторону секретной зоны, где был лифт на минусовые этажи. Нужно было исполнить свой долг. Коридор до лифта был прямым и тёмным. Тускло светило аварийное освещение, основные лампы зажигались только тогда, когда Стахов подбирался ближе – исправно работали датчики движения.

Когда до лифта оказались считанные метры, лампы не зажглись.

Чья-то тень оказалась на пути Руслана. Она стояла около дверей лифта, который не стал бы работать без специального магнитного ключа. У Стахова этот ключ был. Зато больше не было страха, его искоренил Гжельский. А тревога не так сильна без страха.

– Ты кто? – спросил он у тени.

Тень не ответила, но пододвинулась ближе, чтобы можно было рассмотреть то, что не могло ответить.

Это был отец Руслана. Видение, которое так донимало мужчину с момента смерти родителя.

Синие трико, майка. Живот и едва виднеющиеся через общую щетину усы. И взгляд с укором. Да, призрак смотрел прямо ему в глаза. Такое случалось нечасто, но заставляло понервничать.

– Дай пройти, – попросил Руслан.

Но призрак не думал отступать. Он стоял там, где ему хотелось. Была ли у него какая миссия? Кто знает. Руслан мог догадываться, что мужчина предостерегает его, не даёт сделать неправильный выбор, но Стахов спешил заблокировать эти чувства. И у него это случилось. Возможно, Гжельский хорошо постарался.

– Я всё равно пойду, – предостерёг видение Руслан. – От меня нет в этой жизни пользы. А так я смогу помочь Анне.

Он очень хотел в это поверить, но всё было немного не так. Нет, он хотел помочь, но и немного хотел потешить своё тщеславие. Хотелось доказать себе и всем остальным, что есть смысл в его существовании. Но вдруг ничего не получится или станет только хуже? Боли, конечно, стоило бояться, но сейчас этого блока не было.