Смерть парфюмера

Мне не хотелось ничего делать, кроме как накинуть на ночную рубашку шелковый халат и целый день дуться, но я приняла ванну и надела платье из розового шелка.

Чувствуя себя более-менее готовой встретить новый день, я вышла в гостиную. Служанка принесла поднос с кофе и выпечкой, однако у меня болела голова и не было аппетита.

Возможно, больше всего меня волновало то, что долгие годы я скрывала от Майло свои эмоции, а теперь, когда ощущала себя достаточно комфортно в наших отношениях и научилась проявлять чувства, он не обращал на них внимания. Я терялась в догадках, всегда ли у меня в семейной жизни будет так: шаг вперед, два назад.

Я налила кофе и положила сахара больше, чем обычно.

Я успела выпить полчашки, когда открылась дверь, и вошел Майло в вечернем костюме. Он закрыл за собой дверь, но ко мне не шагнул. Вместо этого он внимательно всматривался в мое лицо. Наши взгляды на мгновение встретились, прежде чем я снова переключилась на кофейную чашку.

— Доброе утро! — В его тоне не слышалось извинений.

— Доброе утро, — ответила я, не глядя на него. Я была не расположена к светским любезностям. На самом деле я с трудом сдерживала желание запустить ему в голову кофейником. Увы, моему характеру столь же не свойственна театральность, сколь его характеру — раскаяние.

— Ты рано встала.

— По-моему, можно обойтись и без любезностей, Майло, — сказала я.

— А по-моему, сегодня утром они могут особенно пригодиться.

— Нам совершенно очевидно нужно очень многое, — возразила я, — но сейчас я ничего не хочу обсуждать.

Я гадала, где он провел прошедшую ночь, но пока мне не хотелось его об этом спрашивать. Возможно, в глубине души я боялась услышать ответ.

— Полагаю, ты ломаешь голову над тем, где я был всю ночь, — начал Майло, раздражая меня привычкой читать мои мысли.

— Нет, — отрезала я. — Не имею ни малейшего интереса.

— Я привез тебе подарок.

— Правда? — равнодушно спросила я. Обычно Майло не делал мне подарков, когда мы ссорились. Он не из тех людей, которым необходимо искупать свою вину.

— Да, подожди минуту.

Он подошел к двери, открыл ее и знаком велел кому-то войти.

Дверь распахнулась, и вошел посыльный, сгибаясь под тяжестью большой металлической клетки. Мне пришлось приглядеться, чтобы понять, что же в ней, и меня одновременно охватили скептицизм и невольное веселье.

— Обезьянка, — сказала я, переводя взгляд с клетки на Майло. — Ты купил мне обезьянку.

Он улыбнулся:

— Удивлена?

«Удивлена» — не совсем точное определение моего состояния. Майло и раньше делал мне необычные подарки, последний из них — револьвер с инкрустированной жемчугом рукояткой. Однако, если бы мне дали год, чтобы угадать, каким окажется следующий подарок, об обезьянке я ни за что бы не подумала.

Обезьянка была очень маленькая, с большими темными глазами. Она сидела в клетке, склонив набок голову. Похоже, она изучала меня, так же как я изучала ее.

— Как она у тебя оказалась? — поинтересовалась я, пораженная тем, насколько спокойно звучал мой голос.

— Это часть довольно сложного пари. Я сам толком не знал, что выиграл, пока мне ее не принесли.

Я старалась сохранять самообладание. Я жутко рассердилась на Майло, его поведение выводило меня из себя, но ситуация сложилась настолько смешная, что меня так и тянуло расхохотаться. Как это на него похоже — застать меня врасплох.

Я провела ладонью по глазам. Внезапно навалилась усталость.

— Она тебе не нравится. — Своим тоном Майло попытался вызвать у меня чувство вины, как будто он подарил драгоценность, которая мне не понравилась, а не крохотное млекопитающее.

Я издала сердитый звук, нечто среднее между вздохом и смехом.

— Уверена, что обезьянка просто чудесная, но что мы с ней будем делать?

Майло пожал плечами:

— Думаю, увезем ее домой.

— Мы не сможем держать обезьянку в своей квартире. Могу лишь представить, что об этом скажет Винельда. — Она могла в любую минуту войти в гостиную и удариться в истерику при виде животного.

— Тогда отошлем ее жить в Торнкрест.

— Ты же не собираешься ее оставлять?

— Конечно, собираюсь.

Я вгляделась в его лицо и поняла, что он говорит совершенно серьезно. В его глазах читалось веселье, но не насмешка.

— Майло, мы не можем держать у себя обезьянку.

Майло улыбнулся:

— Вот тут ты ошибаешься, любовь моя. Мы можем делать все, что захотим.

— Майло…

— Пойду освежусь, — сказал он, направляясь к спальне. — Возможно, ты составишь Эмилю компанию.

— Эмилю? — не поняла я.

— Обезьянку зовут Эмиль.

Конечно же.

Обезьянка, услышав свою кличку, оживленно загукала. Она почти улыбалась мне.

— Довольно очаровательное создание, — заметила я. — А что она ест?

— Думаю, фрукты и тому подобное.

— А ее прежний владелец не сказал, как за ней ухаживать?

— По-моему, он был счастлив, что избавился от этого непонятного животного. Я общаюсь с ней всего несколько часов, и она уже начинает казаться мне редкой занудой.

— Не надо так говорить. Ты ее обижаешь, — произнесла я с сарказмом.

— Не смеши меня, — возразил Майло, скрываясь в спальне. — Она меня не понимает, потому что привыкла к французскому языку.

Глава 16