Смерть по высшим расценкам

— Он может просто исчезнуть, и с ним вместе исчезнут деньги вашего сына, принадлежащие де-факто «Алюминиум глоуб». Проворачивать такие операции Кирьят и его люди умеют. Поэтому очень прошу вас: кроме меня, Джона и вас, никто пока не должен знать, что вы нашли свою дочь. Даже Шейла. Это очень серьезно, мистер Луксман. Потом, когда придет время, мы эту тайну откроем, но пока об этом никто не должен знать. Иначе — плакали ваши денежки.

— Конечно, конечно… — Луксман поправил платок в верхнем кармашке пиджака, после чего прошептал: — О мой бог… Я не верю, что я нашел дочь… Неужели это случилось?

— Это случилось. — Открыв кейс, Павел вынул из конверта три бумажки. — Узнаете?

По очереди тронув копию метрики и две вырезки из газет, Луксман вздохнул:

— Конечно, узнаю. Где вам удалось это достать?

— Удалось. Обратите внимание на имя вашей дочери в метрике. Ее зовут Полина.

— Я знал, что ее зовут Полина. Я и искал ее как Полину, Полю, потому что так ее звала мать. Она ведь Полина?

— В детстве была Полиной. — Положил на стол стопку фотографий. — Посмотрите. Это несколько фотографий вашей дочери, где ей от года до семнадцати.

Фотографии Луксман рассматривал подозрительно долго. Приглядевшись, Павел увидел: по щекам хозяина кабинета текут слезы.

Заметив, что Павел смотрит на него, Луксман усмехнулся:

— Простите, Пол, я немного расклеился. — Достал из кармашка платок, осторожно тронул щеки. — Не обращайте внимания, все уже прошло. Вы должны понять меня, так ведь?

— Конечно.

Луксман протянул фото, на котором улыбающаяся семнадцатилетняя Лина стояла в обнимку со своей улыбающейся тридцатишестилетней матерью.

— Пол, прелестное фото, так ведь? Я всегда говорил, моя дочь чертовски похожа на мою маму, свою бабушку. Особенно здесь, посмотрите. А Лена, ее мать, какая красавица? Нет, вы посмотрите! Недаром я был в нее безумно влюблен!

— Да, — согласился Павел, подумав, что на этом фото Лина удивительно похожа не только на маму Луксмана, но и на саму себя. — Очень выразительное фото.

— О мой бог… — Луксман отложил фотографию. — Знаете, Пол, я волнуюсь.

— Волнуетесь?

— Конечно. Ведь сейчас я увижу Ларису Князеву, мать Лены. Мать женщины, в которую, как уже сказал, я был влюблен без памяти. — Тронул галстук. — Что, Пол… Вы ведь наверняка ее видели в Москве? Лену?

— Мистер Луксман… — Павел помолчал. — Мистер Луксман, восемь лет тому назад Лена умерла.

— Умерла?

— Да. У нее была лейкемия.

— О мой бог… — Луксман застыл, глядя в пространство. — Лена умерла… А я даже не знал об этом…

Тишину прервало жужжание селектора; встряхнувшись, Луксман нажал кнопку: — Да?

— Босс, у меня в приемной мистер Джон Лейтнер и две дамы, — доложила Шейла.

— Я думаю, пока стоит вызвать только Ларису Князеву, — сказал Павел. — Джон и вторая дама, точнее, молодая леди могут подождать.

— Хорошо. Шейла, пригласите Ларису Князеву.

Войдя, Лариса Александровна осмотрелась и двинулась к столу, за которым сидел Фред Луксман. Чувствовалось, что Лина всерьез позаботилась о ее экипировке, она выглядела сейчас как типичная нью-йоркская светская дама, уверенная в себе. У нее были безукоризненно уложенные седые волосы, элегантный серый костюм, на шее, оттеняя темно-бирюзовую кофточку, белела нитка жемчуга. Перевязанная и лежащая в специальном подлокотнике рука не портила впечатления, наоборот — придавала Ларисе Александровне особый шарм.

Когда гостья подошла к столу, Луксман встал и вышел ей навстречу. Вглядевшись, развел руками, сказал по-русски с легким акцентом:

— Лариса… Вы узнаете меня?

— Господи, Фред… Конечно, я вас узнаю.

— Ну и… — Помолчал. — Ну и как?

— Вы элегантны, как всегда. И прекрасно выглядите.

— Вы тоже прекрасно выглядите. — Взяв руку гостьи, Луксман поцеловал ее. — Садитесь, прошу. Садитесь, дорогая.

Подождав, пока Лариса Александровна сядет, сел сам. Провел ладонью возле лица, будто смахивая тень.

— Пол показал мне фото. — Взял одну из фотографий. — Бог мой, вот вы с маленькой Полей. Узнаете себя?

— Узнаю. Только, дорогой Фред, не с маленькой Полей, а с маленькой Линой.

— С маленькой Линой?

— Да. В отличие от Лены, звавшей ее Полей, я всегда звала ее Линой.

— Какая разница. — Луксман положил фото. — Я с горечью узнал, что вашей дочери уже нет.

— Да, Фред, ее нет. Я ее потеряла.

— Мы ее потеряли. Впрочем, не будем об этом.

— Хорошо, Фред, не будем.

— Пол сказал мне, что моя дочь, моя и Лены, жива, более того, что она где-то рядом.

— Совершенно верно, Лина рядом. Хотите на нее посмотреть?

— Господи… Хочу ли я на нее посмотреть? Да я двадцать три года безуспешно пытался узнать, где она. Двадцать три года. Конечно, я хочу на нее посмотреть.

— Так пригласите ее, она в приемной.

— Конечно… — Нажал кнопку. — Шейла, у вас там должна сидеть молодая леди, пригласите ее.

— Сейчас, шеф.

Когда Лина вошла в зал-кабинет, на ней был белый костюм с юбкой средней длины и черные туфли на высоком каблуке.

Подойдя, сделала книксен:

— Добрый день, сэр.

— Но это же… — Луксман затряс головой. — Это же Лина Гжибовски.

— Да, это Лина Гжибовская, — сказала Лариса Александровна. — Лина Гжибовская, ваша дочь. И моя внучка.