Смерть под кактусом

Я опустила вниз руку и тряхнула кобуру:

— Ага…

— Не тряси его, дура… — взвизгнула Тайка, — это не шейкер! Господи, ну зачем ты его взяла?

— Я не брала! Я его просто держала… Так получилось… само. Если бы не тот мужик…

— Само! — передразнила Мегрэнь, качая головой. — Горе луковое…

— Что теперь с ним делать? Выбросим?

— Офонарела совсем? — Она тяжко вздохнула. — Ладно, давай сюда… — Я с огромным облегчением сунула ей в руки портупею. — Но имей в виду: мои познания в обращении с огнестрельным оружием носят чисто теоретический характер.

— И слава богу, — буркнула я, наблюдая, как подруга тщетно пытается затянуть ремень. — У Феди плечи малость пошире…

Тайка сердито блеснула глазами, одернула куртку и поглядела вдаль. Затрагивать вопрос, откуда у столь привлекательного молодого человека в тумбочке оказался пистолет, ей явно не хотелось. Впрочем, как и мне.

Мы махнули через ограду и быстро пошли вдоль нее к широкой натоптанной тропе, уходящей в лес…

Знакомая уже дорога не отняла много времени. Бодро одолев последний поворот, мы сбавили скорость и прислушались.

— Похоже, никого, — протянула Тайка, оглядываясь.

— Было бы весьма странно, если бы в это время здесь толпы прогуливались.

— Куда теперь? Где сарай? Может, карту посмотреть?

— Сарай должен быть где-то рядом. Дай-ка фонарь, так ничего не видать.

— Фонарь… — пробормотала Мегрэнь растерянно и начала торопливо хлопать по карманам. — Ой, я, кажется, того…

— Чего «того»? — не поняла я, но сразу заподозрила неладное.

— Забыла… В смысле, уронила в домике… Когда мужик подкрался…

Закипая праведным гневом, я всплеснула руками:

— Прекрасно! Просто восхитительно! И что теперь нам делать в темноте?

Мегрэнь мгновенно парировала:

— Зато у нас есть чем отстреливаться!

Мы обе умолкли, в мыслях награждая друг друга весьма нелестными эпитетами.

Время шло, а мы все еще стояли посреди дороги, не в силах найти подходящее решение. Несмотря на то что погода сегодня способствовала и луна здорово напоминала прожектор, все же для серьезных поисков света было маловато.

— У меня есть два варианта, — сказала я. — Первый — вернуться. Второй — добраться до сарая и подождать пару часов, пока хоть немного рассветет. Часовня где-то рядом, и, возможно, мы успеем ее отыскать.

Похоже, второй вариант понравился подружке больше. В чем я особо и не сомневалась.

Мы двинулись вперед, вертя головами во все стороны: сарай стоял чуть в стороне от дороги, и проглядеть его было парой пустяков. Однако фортуна наконец решила повернуться к нам соответствующим местом.

— Вон он! — радостно ткнула пальцем Тайка и ломанулась через кусты.

Через пару минут мы снова устроились на колючем и вонючем сене.

— Во сколько сейчас светает? — поинтересовалась Тайка.

Я пожала плечами и свернулась калачиком. Бессонные ночи и беготня сказывались — все мышцы ломало, словно нас били. Меня потянуло в дремоту.

— Как ты думаешь, — подала голос подружка, — что подумает завтра Федя, когда найдет у себя в коттедже фонарик Игоря?

— А он что, подписан?

— Не знаю… Наверное, нет.

— Тогда черт с ним…

***

Я испугалась и открыла глаза. Надо мной светлым пятном маячила всклокоченная подруга.

— Светка, вставай! Светка, мы проспали!

Сообразив, наконец, где нахожусь, я облегченно вздохнула.

— Сколько времени?

— Уже почти рассвело…

Я мигом скатилась на землю. Выглянув за дверь, поняла, что рассвет совсем близок. Мегрэнь высунулась рядом и запыхтела на ухо:

— Что теперь делать? Возвращаться? Вернемся завтра…

— Здесь до завтра дожить нужно… — резонно возразила я, ежась от холода. — И неизвестно, сможем ли мы еще раз так удачно смыться. Ведь если эти уроды узнают, что мы тут рыщем, мало нам не покажется. Нельзя им дать понять, как мы относимся к этому на самом деле…

— Знаю, — досадливо сморщилась Тайка.

— Тогда нечего время терять.

Мы покинули сарай и снова вышли к тропе.

Сложив воедино и проанализировав увиденное и услышанное за последние дни, излазив вдоль и поперек карты, оставшиеся у нас после кражи папки, мы пришли к выводу, что часть фамильной коллекции Георгиевских в самом деле была спрятана в каком-то тайнике, месторасположение которого было указано на пергаментных листочках. Казавшаяся глупой старческой причудой папка, набитая кипой пожелтевших бумаг, приобретала смысл и самую что ни на есть реальную цену.