Смерть под Рождество

— Я помогу тебе, Джилл. В самом деле помогу. Давай сейчас найдем детектива Рамсден. Она такая симпатичная, она все поймет. Мы расскажем ей, как все было: ты сделала то, что должна была сделать любящая дочь для отца. Никто тебя не будет осуждать. Даже я.

Хотя освещение было слабое, но Гейл все же увидела, как побледнело лицо девушки.

— Что ты несешь?

— Что я несу? — Гейл пыталась сдержать гнев и говорить спокойно. — А то, что ты хотела подставить меня, но не вышло. Понимаешь, не сработало. А вообще все выглядит убедительно. Господи, Джилл, ведь у меня же ребенок! Как это тебе могло прийти в голову? Как удалось твоему отцу заставить тебя сделать это?

— Он ничего меня не заставлял делать. Господи, да ты сошла с ума!

— Не надо, Джилл. Полиция знает насчет палки. Они знают, что это деталь вязального станка, и скоро узнают, из какого станка. Из того, что стоит в магазине Хелен. Того станка, о существовании которого знали только ты, я, Хелен и Лиза.

— Ну и что? Это ничего не доказывает. Эту палку мог взять оттуда любой. Например, ты.

Пытаясь унять дрожь, Гейл скрестила руки на груди.

— А та фотография с оружием? Кто еще, кроме твоего отца, знал о ней?

— Ты ее убила! — почти закричала Джилл. — Лиза знала, что ты связана с террористами, друзьями Тома, и хотела отобрать у тебя Кэти Пру. Ты украла эту фотографию из архива, чтобы полиция не могла ее найти и изобличить тебя.

— Но полиция нашла ее. — Гейл тоже повысила голос. — Они нашли фотографию, Джилл. Тот, кто ее подбросил мне, на то и рассчитывал: подозревая меня в убийстве Лизы, полиция рано или поздно обыщет мой дом. Оррин все продумал. Он видел, как они обыскивали мой дом в тот раз. Твой отец убил Лизу, а потом…

— Заткнись! Ты несешь какую-то дичь!

— В самом деле? Так послушай меня, Джилл. Я хорошо знала Лизу. Она могла делать людям больно. Ей это нравилось, она получала от этого удовольствие. И ее все время привлекали мужчины много старше. Она делала заходы к Джереми, она делала заходы к Тимбруку. Господи, да, насколько мне известно, она клеилась и к Тому. Так что твой папа не единственный!

— Ты врешь! Ты врешь! — почти в истерике завопила Джилл, колотя руками в перчатках себя по бокам.

— Нет, я не вру. Твой отец был добр к ней, а доброту иногда вполне можно принять за любовь. Если очень хочется. То стихотворение Тома, которое твой отец оставил на подушке твоей матери, ему дала Лиза. Она выкрала его из ящика с неопубликованными стихами Тома, чтобы принести твоему отцу. Он что-то наврал твоей матери про то, как оно к нему попало.

Сама того не сознавая, Гейл сделала два шага к Джилл. Гримаса злобы исказила лицо девушки. Тело ее затряслось. В углах рта появилась слюна.

— Нет! — хрипло прошептала она.

Гейл рванулась к ней и схватила за плечи.

— Лизу убил Оррин. А ту палку дала ему ты. Лиза была… она была грязная, мелкая дрянь. А этот благопристойный, набожный городишко очень и очень дерьмовый. Да если бы Лиза только намекнула о своих отношениях с твоим отцом — это ж надо только представить: благородный издатель местной газеты трахает лучшую подругу своей дочери. А, Джилл? Легко представить, как твой отец испугался. Но, убив ее, надо было спасти свою шкуру. Не правда ли? И что же тогда делать? Конечно, повесить это на меня. Очень удачный ход. Но он провалился, Джилл. Своего отца ты больше покрывать не сможешь, потому что вы разоблачены. Мы должны с тобой пойти в полицию. Сейчас.

Лицо Джилл сделалось мертвенно-бледным. Из горла вырвался гортанный звук. Не стон, а древний, первобытный вой вознесся к сводам церкви. Джилл сделала выпад и ударила Гейл коленом в живот. Та полетела навзничь, на холодный каменный пол.

Сзади пронзительно вскрикнула Кэти Пру. Гейл повернулась к дочке, хотела встать, но сильная боль в колене швырнула ее назад, на пол. Она снова попыталась встать, но левая нога не двигалась.

— Не надо кричать, доченька, — прошептала она. — Иди сюда.

Сзади приближалась Джилл.

— Жаль, конечно, — ало проговорила она. — Жаль, что все это видит Кэти Пру.

Гейл повернулась и увидела пистолет, направленный прямо в голову. Палец Джилл держала на курке. Гейл попробовала закричать, отчаянно пыталась подняться на ноги, но не смогла. Но кое-что все же ей сделать удалось — единственное, что оказалось для нее возможным. Изловчившись, она ударила Джилл ногой по коленям. От неожиданности та упала на бок. Подбородком на каменный пол. Изо рта показалась струйка крови. Джилл взвизгнула и начала пальцами стирать ее, размазывая по лицу. С бешеной ненавистью глядя Гейл в глаза, она подняла пистолет и выстрелила.

Звук выстрела гулко отозвался в сводах церкви св. Мартина. Встретив на своем пути руку Гейл, пуля отшвырнула ее в сторону. Гейл это скорее увидела, чем почувствовала. Ощущения пришли мгновением позже. Рукав пальто начал быстро пропитываться кровью. В ушах свистело эхо выстрела, и, чтобы избавиться от этого свиста — только из-за этого, — она закричала.

Ее крик смешался с другим, более высоким и тонким. Сзади у скамейки стояла Кэти Пру и в ужасе смотрела на мать.