Смерть под старой ивой. Приступ жадности

– Ну как же, – усмехнулся Гуров, встал и прошелся по гостиной. – Как же, как же… Ранее никогда во вторник вы не приезжали по причине своей занятости, а тут вдруг взяли да и приехали. Причем всем семейством, за исключением Виолетты, – он взглянул на девушку. – Вы ведь не были во вторник вечером на даче? Вот видите, не были… А они приехали. Из чего следует вполне простой и логичный вывод, что их заставили приехать на дачу какие-то чрезвычайные обстоятельства. И что же это за обстоятельства? – Гуров резко отвернулся от Виолетты и взглянул поочередно на Воронова, его жену и сына.

– Никаких обстоятельств! – зло ответил Евгений. – Вам же сказали!

– Угу… – произнес сыщик. – И как только вы приехали, тут же на даче появился Пантелеев. Какое совпадение! Ай-ай…

– Мы приехали, чтобы с ним объясниться в последний раз, – сказала женщина. – Убедить его, чтобы он оставил нас наконец в покое. А приехали во вторник потому, что именно на этот день он назначил нам встречу. Здесь, на даче.

– И что же, встреча состоялась? – спросил Гуров.

– Да, – коротко ответила женщина.

– И каковы же результаты?

Екатерина Борисовна ничего не ответила. Зато ответил Игорь Николаевич:

– Мы поговорили и поняли друг друга. Он больше к нам не придет.

– Вот как, – иронично произнес Гуров. – Не придет… Вы в этом уверены?

– Да! – резко ответил Воронов.

– И на чем же, так сказать, зиждется такая ваша уверенность?

Воронов промолчал.

– Скажите, – спросил Гуров – а вы, случайно, не знаете, где сейчас Пантелеев? Вопрос касается всех. За исключением вас, барышня, – Гуров взглянул на Виолетту.

– Не знаем, – ответил за всех Воронов-старший. – Наверно, уехал. Или где-нибудь пьянствует. Откуда мы можем знать?

Гуров помолчал, затем встал, подошел к картине, висевшей на стене, и принялся ее внимательно рассматривать. На картине были изображены какие-то ломаные, нарисованные яркими красками штрихи и линии, которые хаотически наползали один на другой. Неожиданно он резко повернулся к собеседникам и резко произнес:

– Да, он больше к вам не придет. Потому что его убили в ночь со среды на четверг! Аккурат через сутки после вашей последней встречи. Убили на берегу речушки, под старой ивой!

Говоря эти слова, Гуров одновременно наблюдал за реакцией собеседников. Реакция оказалась такой, как он и рассчитывал. Воронов и сын внешне никак не отреагировали на слова Гурова: ничего, кроме злости на полицейского, на их лицах не читалось. Екатерина Борисовна закрыла лицо руками. Виолетта вскрикнула.

– У…убили? – пролепетала она. – Как убили?

– Обухом по голове, барышня, – пояснил Гуров. – Если, конечно, вас интересуют именно такие подробности.

Виолетта отчаянно затрясла головой и также закрыла лицо ладонями.

«Она ничего не знала, – подумал Гуров о Виолетте. – А вот все остальные – знали. Это видно по их поведению. Вполне убедительное поведение».

– А теперь, – резко произнес Лев Иванович, – попрошу отвечать на мои вопросы коротко и четко! Только «да» или «нет». Касается всех, кроме вас, барышня.

– Ну, с нас хватит! – опять попытался пойти в наступление Воронов-старший. – Это уже перебор! Вы ответите за каждое ваше слово и действие! Вот прямо сейчас и ответите!

И хозяин дачи стал демонстративно искать в мобильном телефоне какой-то номер.

– Если не секрет, кому вы собираетесь звонить? – беспечно улыбаясь, спросил Гуров.

– Областному прокурору! – зло ответил Воронов.

– А-а-а! – иронично протянул Гуров. – Прокурору – это хорошо. А то я, грешным делом, подумал, что Сене Красивому.

– Какому еще Сене? – дернулся Воронов.

– Здешнему криминальному авторитету и главе местных бандитов, – очаровательно улыбаясь, пояснил Гуров. – С которым вы, Игорь Николаевич, так любите париться в баньке. Доводилось мне, знаете, наблюдать эту сцену. Очень трогательная сценка. Я чуть не прослезился от умиления. Все так мило, по-семейному… Ну, что же вы застыли? Звоните! Пожалуйтесь господину прокурору на самоуправца из Москвы Гурова. А потом передадите мне трубочку, и я добавлю несколько слов, над которыми господин прокурор крепко задумается. Звоните, Игорь Николаевич, что ж вы?

Воронов швырнул телефон на стол.

– Вот то-то и оно, – сказал сыщик. – Имейте в виду, что я имею полное право задержать всех вас по подозрению в убийстве вашего знакомца Алексея Пантелеева. Разумеется, за исключением вас, барышня. А вас и вас, – Гуров указал пальцем на Екатерину Борисовну и Евгения, – хоть сию минуту. Ну, с вами, конечно, придется повозиться, – теперь сыщик указал пальцем на Воронова. – Как-никак депутатская неприкосновенность. Но, уверяю вас, что вопрос с неприкосновенностью решаемый.

– Мы его не убивали! – с истеричными нотками в голосе произнесла Екатерина Борисовна.

– О да, – согласился Гуров. – Собственноручно – нет. Но… Итак, я повторяю: я буду задавать вам вопросы, а вы – давать на них короткие ответы. Только «да» или «нет». Будем считать, у нас игра такая. Что-то вроде викторины.

Воронов злобно хмыкнул и схватил со стола телефон. Но, подержав в руках, опять швырнул на стол.