Смерть под старой ивой. Приступ жадности

– Наверно, сынок, – предположил Лев Иванович. – Нервничает мальчик… Тонкий вы человек, Игорь Николаевич, относительно моральных устоев. Удалили сынка подальше, так сказать, от грехов вашей молодости. Ну-ну… Да только ведь он все равно все знает. Ведь, вероятно, в его присутствии Пантелеев говорил о своем отцовстве и показывал золотую рыбку как вещественное доказательство? Так зачем было удалять сыночка? Впрочем, дело ваше. Можете считать мои слова репликой по ходу действия.

Он вздохнул и продолжил:

– Итак, по существу вопроса. Потерпите, осталось не так много… Разумеется, никаких денег вы Пантелееву не дали. Вы, Игорь Николаевич, не сделали этого скорее всего из-за скупости, а вы, Екатерина Борисовна, должно быть, в отместку за то, что своим появлением Пантелеев вас разоблачил перед мужем. Открыл, так сказать, вашу давнюю и тщательно оберегаемую тайну. Какие уж тут деньги? И вот тут Пантелеев допустил ошибку, которая, как оказалось, стоила ему жизни. Он пригрозил вам публичным разоблачением. Сказал, что обратится в журнал или на телевидение, и в журнале скоро появится статья с заголовком «Бывший любовник разоблачает свою любовницу – мэра города». Или что-то в этом роде. Конечно, вы всполошились – подобное означало, что вокруг вашего имени поднимется шум, на вас обратят пристальное внимание, станут интересоваться, кто вы, что и как… А у вас – незаконно нажитое богатство и большие планы на будущее. А вдруг, помимо вашей семейной тайны, всплывет еще что-нибудь, более существенное? Да и само обнародование тайны также вам ни к чему. Чего доброго, Екатерине Борисовне придется оставить должность мэра, а это очень нежелательно, потому как может скомпрометировать вас, Игорь Николаевич, да и на бизнесе сына отразится самым печальным образом. А вдруг новый мэр окажется человеком законопослушным и пожелает вернуть земельку, незаконно отданную сынку под строительство? Или обратит внимание на водочный заводик, который вы, Игорь Николаевич, отжали у честных владельцев самым вульгарным образом? Я так думаю, что дело здесь не обошлось без Сени Красивого… Ну, и так далее. Алло, Игорь Николаевич, вы меня слушаете? Поговаривают, что вас не слишком устраивает ваше областное депутатство, и вы метите туда, – Гуров многозначительно указал пальцем вверх. – Или лгут людишки?

– Не ваше дело! – огрызнулся Воронов.

– Ну, как сказать, – не согласился сыщик. – Ведь я как-никак избиратель. Должен же я знать, за кого голосую. Ну да ладно, в данный момент это несущественно. Существенно другое – смерть Алексея Пантелеева. Итак, его неожиданное появление было для вас очень некстати. Уж не знаю, когда именно и как, но вы поняли, что от этого наивного авантюриста просто так не избавиться. К нему нужно применить какие-то особые, решительные меры. И тут вдруг неожиданно и случайно на сцене появляется Мишка Кряк… Игорь Николаевич, будьте так любезны пригласить сюда вашего сына, – потребовал Гуров. – Та часть нашего разговора, которая касалась ваших интимных семейных тайн, закончилась, настала завершающая часть, совсем другого содержания, так что пригласите Евгения. Я хочу задать ему несколько вопросов…

Воронов молча встал и вышел. Вскоре он вернулся, а вслед за ним в гостиную вошел Евгений.

– Благодарю, – сказал Лев Иванович. – Итак, на сцене появляется Мишка Кряк. Так зовут того деревенского увальня, которому вы, Игорь Николаевич, заплатили сто тысяч рублей за то, чтобы он убил Алексея Пантелеева.

– Какой деревенский увалень, какие деньги, какое убийство? – возмутился Воронов. – Вы что, совсем рехнулись?

– Довожу до сведения всех присутствующих, – спокойно произнес Гуров, – Мишка Кряк арестован и в содеянном признался. Может быть, вы хотите знать, что именно он рассказал? Многое. И о том, как он в тот вечер случайно с вами встретился, и о том, какой разговор между ним и вами, Игорь Николаевич, состоялся, и о ста тысячах рублей, которые вы ему заплатили, и об убийстве Алексея Пантелеева… И все эти показания он подтвердит где угодно и когда угодно: и на очной ставке, и на суде, и даже на Божьем суде, если потребуется. Так что ваше признание или непризнание, Игорь Николаевич, не играет существенной роли. Все ясно и без него… Вы хотите возразить?

– Не было никакого заказа на убийство! – нервно воскликнул Воронов. – Встреча и беседа были… и деньги тоже давал… а заказа не было! Что за чушь!