Смерть после бала

— Если, по зрелом размышлении, вы вспомните какого-нибудь свидетеля вашего одинокого ужина, вы поможете нам в нашей работе и избавите себя от дальнейших неприятностей.

— Я не понимаю вас. Вы что, хотите установить мое алиби на момент этого чрезвычайно прискорбного происшествия? По-моему, совершенно очевидно, что я не мог одновременно находиться в такси с лордом Робертом Госпеллом и в буфете Марсдон-Хауса.

— Почему вы решили, что преступление было совершено именно в тот короткий интервал времени, пока вы были в буфете?

— Тогда или позже, это одно и то же. И все же я попытаюсь помочь вам, инспектор. Я попробую вспомнить, не видел ли кто меня в комнате дворецкого.

— Благодарю вас. Насколько мне известно, вы были на концерте Сирмионского квартета в Констанс-стрит-холле 3 июня?

Вслед за этим вопросом Аллейна в комнате установилась глубокая тишина, которую нарушало лишь тиканье настольных часов. Неожиданно Аллейна посетила странная мысль. Ему стало казаться, что в комнате находятся четверо часов: Фокс, Даймитри, он сам и этот маленький пульсирующий механизм, стоящий на письменном столе.

Наконец Даймитри ответил:

— Да, я был на этом концерте. Я очень люблю музыку Баха.

— Вы, случайно, не видели там лорда Роберта?

Казалось, что крышка тех часов, которыми был Даймитри, неожиданно поднялась, и взору открылся лихорадочно работающий мозг. Должен он сказать да? Или нет?

— Я пытаюсь вспомнить. Мне кажется, я действительно припоминаю, что его светлость тоже был там.

— Вы совершенно правы, Даймитри. Он сидел недалеко от вас.

— Я мало обращаю внимания на окружающих, когда слушаю прекрасную музыку.

— Вы вернули сумочку миссис Холкат-Хэккет?

У Даймитри вырвалось резкое восклицание. Карандаш Фокса резко дернулся, проведя черту через всю записную книжку. Даймитри вытащил левую руку из кармана и уставился на свои пальцы. Три капельки крови упали на его полосатые брюки.

— У вас рука в крови, мистер Даймитри, — заметил Аллейн.

— Я сломал свой монокль, — сказал Даймитри.

— Вы сильно порезались? Фокс, моя аптечка в шкафу. По-моему, там есть вата и пластырь.

— Не нужно, — сказал Даймитри. — Ничего страшного.

Он обмотал свой тонкий шелковый носовой платок вокруг пальцев и прижал их к груди. Его лицо было белым, как мел.

— Вид крови всегда крайне неприятно действует на меня, — пояснил он.

— Я настаиваю, чтобы вы позволили мне перебинтовать вам руку, — сказал Аллейн.

Даймитри ничего не ответил. Фокс принес йод, вату и пластырь. Аллейн размотал платок. Два пальца были порезаны и сильно кровоточили. Пока Аллейн обрабатывал рану, Даймитри сидел с закрытыми глазами. Его рука была холодной и влажной.

— Ну вот, — наконец произнес Аллейн. — А сверху еще обмотаем платком, чтобы не было видно кровавых пятен, которые вас так расстраивают. Вы очень побледнели, мистер Даймитри. Не хотите немного коньяку?

— Нет. Нет, благодарю вас.

— Как вы себя чувствуете?

— Мне немного нехорошо. Прошу простить меня, но, пожалуй, мне лучше уйти.

— Конечно. Когда вы ответите на мой последний вопрос. Так вы все-таки вернули сумочку миссис Холкат-Хэккет?

— Я не вполне вас понимаю. Мы говорили о сумочке леди Каррадос.

— А сейчас мы говорим о сумочке миссис Холкат-Хэккет, которую вы взяли из-за подлокотника дивана на концерте Сирмионского квартета. Вы будете отрицать, что взяли ее?

— Я отказываюсь продолжать этот разговор. На все дальнейшие вопросы я буду отвечать лишь в присутствии моего адвоката. Это мое последнее слово.

Он поднялся со своего места, Аллейн и Фокс следом за ним.

— Хорошо, — сказал Аллейн. — Нам придется встретиться еще раз, мистер Даймитри, а потом еще раз и, осмелюсь предположить, еще. Фокс, вы не проводите мистера Даймитри?

Когда дверь за ними закрылась, Аллейн снял трубку внутреннего телефона.

— Мой посетитель уходит. Вероятнее всего, он возьмет такси. Кто следит за ним?

— Андерсон должен сменить Кэрви, сэр.

— Скажите ему, чтобы доложил, как только у него будет возможность. Но пусть не рискует. Это очень важно.

— Хорошо, мистер Аллейн.

Аллейн стал ждать возвращения Фокса. Тот вошел в комнату, улыбаясь до ушей.

— Просто удовольствие посмотреть, как его вышибли из седла, мистер Аллейн. Он не может понять, где находится — в Мейфэр, Сохо или Уондзуорте[16].

— Нам придется немало поработать, прежде чем он окажется в Уондзуорте. Как вы сможете уговорить женщину вроде миссис Холкат-Хэккет подать в суд на человека, который ее шантажирует? Да никогда в жизни она не пойдет на это, если только…

— Если что?