Смерть после

– Да, беджа примкнули к махдистам, причем, еще в самом начале, – Хорнсби посмотрел на Сулеймана, потом вновь на Бродвуда. – Но Махди не лучшим образом обошелся с бишаринами после взятия Хартума. Сулейман и многие из его братьев попали в немилость и были брошены умирать в темницы Омдурмана. Он один из немногих кто выжил. Сейчас смысл его жизни отомстить махдистам. К тому же своим выживанием он обязан именно европейцу. Вернее европейке. Заключенных практически не кормили, но одна девчонка лет десяти из белых порой носила воду и пищу ему и его братьям.

– Девчонка-европейка? – недоверчиво осведомился Бродвуд. – В Омдурмане?

– В этом нет ничего удивительного, – пожал плечами Хорнсби, – здешние работорговцы хватают всех подряд. Та малышка была лишь одной из многих рабынь-европеек при гареме Мухаммеда Ахмеда. Махди был велик и свят, но весьма падок на женщин. Девочки белых кровей в будущем должны были стать жемчужинами его коллекции наложниц. Которая исчислялась сотнями.

Бродвуд задумчиво кивнул.

– Так значит, для дикаря помощь европейки гарант того, что европейцы не так уж плохи?

– Что-то в этом роде.

– И, по-вашему, ему можно верить?

– Наверняка. Я знаю их культуру, он дал клятву, что отомстит махдистам, для людей его племени это очень серьезно. Плохих методов для них не существует. Не только он, многие другие из бишарин тоже присоединились к нашей армии. Они готовы взять в союзники даже Шайтана – был бы результат.

– Очень убедительно, – Бродвуд допил вино и налил себе еще, наполнив бокал чуть не доверху. – Хорошо. Дикарю я верю. А что скажете о себе?

– Бутч Хорнсби, лейтенант разведки.

– Это я уже слышал, – Бродвуд покачал головой. – Откуда вы вообще взялись? Скажите.

– Ну… – Хорнсби задумался, – я был с Китченером с самого начала кампании… и… э…

Бродвуд издал недовольное мычание.

– Но почему именно вам приказано расследовать дело Ангела Смерти? – спросил он. – Вы молоды, вряд ли старше двадцати пяти, а здесь на карту поставлена судьба всей кампании.

– Я проявил инициативу.

– Позвали дикаря?

– Не только. Многие брались за расследование, но единственно моя работа принесла результаты.

– Какие результаты?

– Я узнал, что это яд…

– Об этом он сказал, – Бродвуд ткнул пальцем в сторону Сулеймана. – Так какие результаты?

– Хорошо, я всего-то предложил позвать бишарина, – уступил Хорсби. – Наверное, это все. Но именно это сдвинуло дело с мертвой точки, разве нет?

– Определенно, – Бродвуд задумчиво всмотрелся в бокал. – М… но прежде чем приступить к делу, давайте попробуем набросать портрет нашего врага. Кто он, по-вашему, этот Ангел Смерти? Египтянин, дикарь, может быть махдистский шпион, прячущийся в тенях нашего лагеря, или все же англичанин? Каковы мотивы и цели его убийств? В чем смысл маскарада? И зачем он нагнетает атмосферу страха? – Бродвуд уселся на стул, взъерошил волосы пятерней и забросил ноги на стол. – Говорите.

Хорнсби снял шлем, потер виски, прошелся вдоль столов, и заговорил сухо, чинно, будто разъяснял формулу уравнения:

– Первое, никакой мистики: Ангел Смерти обычный человек. Обычный, но очень умный и с хорошим образованием. Разбирается в христианстве, метко использует христианскую мифологию – вряд ли он из мусульман. Никогда не видел мусульманина хоть немного смыслящего в христианской вере, скажем, святую троицу одни из них воспринимают, как какое-то трехликое божество, другие как трех отдельных богов. Тем более махдисты. Для них христианство – грязь, они просто не станут вдаваться в суть. Наш противник британец, как и мы. Во всяком случае, европеец, – Хорнсби понизил голос. – Предатель.

– Очень категорично, – отметил Бродвуд, взболтнув вино в бокале, – но, впрочем, недурно. А… можно сделать так, чтоб вот это, – бокал качнулся в сторону Сулеймана. – Не стояло столбом.

Хорнсби вновь обратился к Сулейману по-арабски, тот кивнул и плавно, без лишних движений сел прямо на песок, там, где и стоял, поджав под себя ноги.

– Я продолжу? – спросил Хорнсби.

– Будьте так любезны.

– Хорошо. Так вот, человек этот постоянно находится в лагере, он в курсе всего, что у нас происходит и близко знаком с офицерами. Иначе бы он никак не смог подобраться ни к Бордо, ни к Торну. Полностью исключено, что он убивает из личных мотивов – его цель посеять смуту в наших сердцах, запугать и понизить боевой дух. Для этого он и создал атмосферу сверхъестественного, разыграл Ангела Смерти.

– Что довольно-таки смело, а? – вмешался Бродвуд. – Конец девятнадцатого века – кто верит в такую чушь?

– Очень многие, оказывается. Солдатня – повально, и многие из офицеров. Даже майор Льюис, вы знали? Убийства обставлены с потрясающей виртуозностью. Признаться, начиная это дело, мне самому было слегка не по себе. Особенно когда Сулейман сказал, что чует дух Махди…

– Дух Махди… – повторил Бродвуд задумчиво. – Мне не совсем понятно, что значит дух Махди? От трупов как-то по-особому воняет?