Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина

— Спустя какое-то время вы вторично появились в Лондоне и возобновили знакомство с Айрис Марль, однако под разными предлогами вы увиливали от посещения их дома и предпочитали оставаться в тени, чтобы ее родственники не заподозрили ваших истинных намерений. Наконец вы попытались склонить ее к тому, чтобы она вступила с вами в тайный брак.

— Потрясающе! — сказал Энтони. — И как вам только удалось добыть все эти сведения? Ну, оружейные заводы еще туда-сюда. Но откуда вы узнали, в каких выражениях я угрожал Розмэри? Или какую любовную чепуху я нашептывал Айрис? Не станете же вы меня уверять, что все это входит в компетенцию известной организации, ведающей делами государственной безопасности?

Рейс метнул на него быстрый взгляд:

— Вам придется многое объяснить нам, Морелли.

— Объяснить? С какой стати? Даже если все ваши факты верны, из этого ничего не следует. Свой срок я отбыл. Знакомства каждый выбирает по своему вкусу. И естественно, если я влюбился в очаровательную девушку, то мне не терпится жениться на ней.

— До того не терпится, что вы торопитесь тайно с ней обвенчаться, лишь бы ее родственники не успели навести справки о вашем прошлом. Ведь Айрис Марль богатая наследница.

Энтони благодушно кивнул:

— Знаю, знаю. Там, где замешаны деньги, родственнички в лепешку расшибутся, но разведают все досконально. Сама Айрис пока не посвящена в мое темное прошлое, и слава Богу.

— Боюсь, что ей недолго осталось пребывать в неведении.

— Очень жаль, — отозвался Энтони.

— Вы, кажется, не отдаете себе отчет…

Энтони со смехом прервал его:

— Разрешите докончить за вас вашу мысль? Розмэри Бартон раскрыла тайну моего преступного прошлого, и я с ней разделался. Джордж Бартон начал поглядывать на меня с подозрением — я избавился и от него. Теперь на повестке дня ограбление богатой наследницы. Очень милая, вполне законченная картина, но беда в том, что у вас нет никаких доказательств!

Рейс несколько минут пристально разглядывал его, потом поднялся с кресла.

— Все, что я вам сейчас говорил, — бесспорная истина, — произнес он. — И все это ни к черту не годится, главное мне не подходит.

— Что же именно? — Энтони не спускал с него глаз.

— Вы! Вы не подходите! — Рейс повернулся и зашагал по комнате. — Все отлично получалось, пока я не увидел вас. Но теперь я вас увидел — и все мое построение рухнуло. Вы не преступник. А если вы не преступник, значит, вы работаете на нас. Ну как? Я угадал?

Энтони молча смотрел на него, постепенно расплываясь в улыбке. Потом он промурлыкал себе под нос:

— «Но знатная леди и Джуди О'Трэди всегда и во всем равны…»[124] Да, полковник, рыбак рыбака видит издалека! Недаром я так опасался столкнуться с вами. Я предвидел, что вы догадаетесь, кто я. А мне необходимо было сохранять инкогнито — вплоть до вчерашнего дня. Слава Богу, теперь дело сделано: вчера я получил сведения, что шайка, организовывавшая диверсии на военных заводах Европы, наконец у нас в руках. Это плод трехлетней работы. Чтобы выполнить задание, я должен был завоевать доверие этой шайки — ходил на тайные собрания, подбивал рабочих на саботаж, словом, создавал себе репутацию. Потом решено было, что я должен своими руками устроить крупную диверсию и угодить за решетку. Тут уже никаких подделок быть не могло — отсидеть пришлось всерьез. Когда меня выпустили из тюрьмы, я почувствовал, что отношение ко мне переменилось. Руководство организации, имевшей, кстати, разветвленную сеть по всей Европе, очевидно, сочло, что я выдержал проверку, и направило меня в Лондон уже как своего агента. Я остановился у Клариджа и получил инструкцию сойтись поближе с лордом Дьюсбери, а для этого мне надо было втереться в лондонский высший свет. Я успешно разыгрывал роль светского бездельника и в этом качестве познакомился с Розмэри Бартон. В один прекрасный день я, к своему ужасу, обнаружил, что она откуда-то знает, что я сидел в тюрьме под именем Тони Морелли. Я испугался — испугался за нее. Доведись моим дорогим коллегам-саботажникам прослышать о том, что она в курсе дела, ее бы в два счета убрали. Поэтому я и старался как-то запугать ее, заставить держать язык за зубами. Однако положиться на Розмэри в этом смысле было бы рискованно, и я решил уйти, исчезнуть, прекратить с ней знакомство. Но тут я увидел Айрис — и поклялся, что когда-нибудь еще вернусь в этот дом. И женюсь на ней.