Смерть приходит в розовом

Весь мысленно воспроизведенный мною телефонный разговор ошпарил изнутри догадкой: так это же о моей гибели должно быть напечатано сообщение в газете, а не появилось оно потому, что пока не обнаружили мой труп. Вот начну разлагаться, соседи почувствуют запашок, и тогда все узнают о моей смерти. Несомненно: они сообщницы, и странно, что такая мысль не посетила меня раньше. А теперь ситуация щекотливая. Я для них опасен, так как иду по их следу, дышу им в затылок, и ответа с их стороны следовало ожидать самого решительного и жестокого. Как же это я так «лопухнулся», имея неосторожность делиться всеми фактами и домыслами с Верочкой?! Вот уж не ожидал, что такая скромная, кроткая женщина заложила душу сатане во имя пока неизвестных мне устремлений. Да, ситуация щекотливая, основное сейчас для меня — покинуть квартиру, и как можно быстрее.

— Трагично, очень трагично, когда человек, еще не познавший всех прелестей жизни, видит близость своей кончины и ничего не может поделать, чтобы отодвинуть смерть, — нарушив молчание, с глубоким сожалением произнес я, и мне подумалось: этот монолог больше походил на короткую эпитафию самому себе, ибо не исключено, что и я нахожусь сейчас в западне и противоположная сторона только и ждет удобного момента.

— Это вы о моей подруге? — откликнулась Светлана на мое высказывание.

— Да, о ней, — кивнул я и признался: — Знаете, все веселье разом улетучилось из души.

Помолчал немного, тупо уставившись на бокал с вином, и предложил:

— Давайте встретимся сегодня вечером и навестим вашу подружку.

Ни согласия, ни возражения не последовало.

— Спасибо за гостеприимство.

И на сей раз она не пыталась воспротивиться ни словом, ни жестом.

Вожделенная свобода рядом, всего несколько шагов по прихожей — и быстро за дверь. Но надо еще обуть туфли. Вот уж эта исконно русская привычка — снимать обувь — дорого может обойтись мне. Делал все, не выказывая торопливости. Наклонившись, завязывал шнурки и косил глазами, не обнаруживая присутствия хозяйки в прихожей. Выпрямился и услышал:

— Убегаете, даже не назначив ни времени, ни места свидания.

Развернулся. Она стояла, прислонившись к стене, губы сложены в надменной улыбке.

— Назначайте сами, — проговорил я, нутром чувствуя, как росла напряженность момента.

— Сначала назовите свое настоящее имя.

— Михаил, — произнес я. Сказать, что в эти секунды сохранял самообладание и не паниковал, было бы полуправдой. Ожидал самого драматического поворота событий, и не ошибся. Доселе заведенная за спину рука вдруг резко поднялась на уровень груди, а сама дама выпрямилась. Длинные пальчики стискивали пистолет с глушителем.

— Выворачивай карманы, мент! — приказала она.

— Если не подчинюсь, неужели будешь марать стены квартиры? — изобразил я присутствие духа.

— Сомневаешься? — и дуло угрожающе уставилось мне в лицо.

Дабы не нервировать даму, следовало подчиниться. Я вывернул один карман, на пол шлепнулись ключи от квартиры. Из второго извлек остаток денег и милицейское удостоверение.

— Брось-ка его сюда, — потребовала она документ.

Пришлось еще раз подчиниться. В этот критический момент лучше выглядеть послушным и растерянным. Показное геройство заставит ее постоянно находиться настороже.

— Шустов Сергей Владимирович, — прочитала она с какой-то досадой уставилась на меня.

— Сожалеешь, что промахнулась, — не утерпел и съязвил я. Роль кроткого человека, которую надобно было бы играть, мне явно претила. Откуда-то появилась уверенность, что в своей квартире она не нажмет на спусковой крючок, это почти то же самое, что в открытую заявить о своих неблаговидных деяниях.

— Исправимся, — зловеще пообещала она и приказала поднять ключи и отдать ей.

Я проделал требуемое медленно, прикидывая расстояние между нами и с сожалением констатируя, что мне его не преодолеть — выстрел прозвучит быстрее.

— Сейчас мы выйдем, и смотри у меня, не дури, — предупредила она.

— Мы никуда не пойдем, стреляй здесь, — с обескураживающим ее спокойствием бравировал я, и хотя сердце бешено стучало от прокравшегося в него страха, продолжал испытывать терпение дамы в розовом. — Мне нет никакой разницы, где получить пулю, а вам, милейшая, напакостить в собственной квартире равнозначно провалу. Сим выстрелом вы покажете свое истинное лицо, и поверьте: вас найдут на краю света, да вы туда не успеете и добраться. Ваше фото в банке данных уголовного розыска, и оно сразу окажется в руках каждого опера и постового нашей необъятной страны.

Я рисовался — и для того, чтобы заболтать свою визави в кровавом противостоянии, и для того, чтобы поддержать в себе дух, ибо щупальца страха проникали все глубже, лишая меня хладнокровия и сея панику.

— Предлагаете, так понимаю, сдаться, — Светлана хохотнула.

— Идея неплохая, если учесть, что я не собираюсь вести тебя к себе домой, чтоб ты исправила свой промах.

— Догадливый, — зловеще похвалила она и уже в какой-то ярости проговорила: — Хватит показывать свою храбрость.