Смерть сердца

Томас виделся майору Брутту человеком, заполучившим главный трофей. Но в темнеющем свете субботнего вечера кабинет, будто тучей, накрыло одиночеством. На фоне разбросанных бумаг, пепла, кофейных чашек преемник Пиджена совсем не выглядел победителем, словно и не досталось ему никакого трофея. Даже огонь просто щерился из камина, как огонь в рекламках. Майор Брутт, который редко до чего мог дойти своим умом, в отношении людей был своего рода барометром. Он уловил крывшуюся в манерах Томаса напряженность и то, как неловко и возбужденно тот вертел головой. Вместо нервов у майора Брутта были инстинкты, повинуясь которым животное, например, может выскочить из комнаты или напрочь отказаться туда заходить. Был ли Пиджен здесь, с ними, затмевая Томаса, пока Томас принимал у себя друга Пиджена? Он решился закурить и теперь потягивал сигарету, огонек которой отражался в его внимательных, галечно-серых глазах. Он понимал, что скоро должен будет уйти – но не сейчас.

Томас тем временем весьма натурально сделал вид, что устраивается поудобнее в мягком кресле. Не сдержавшись, он довольно выразительно зевнул и, чтобы скрыть зевок, поспешил сказать:

– Как же досадно, что Анны нет дома.

– Да, тут я, конечно, понадеялся на случай. Зашел без предупреждения.

– И жаль, что Порции тоже нет. Куда она делась, ума не приложу.

– Она, я полагаю, дома не сидит?

– Нет, напротив. Она все-таки еще маленькая.

– Осмелюсь заметить, девочка она, кажется, славная, – просияв, сказал майор Брутт.

– Да, кажется, да… Она мне, понимаете ли, сестра.

– Как замечательно!

– Правда, только наполовину, по отцу.

– Ну, тут уж никакой разницы.

– Правда? – спросил Томас. – Да, наверное, вы правы. Но как-то это все немного странно. Во-первых, я ее на добрых полпоколения старше. Хотя, вроде бы, пока все складывается неплохо. Мы подумали, пусть поживет у нас хотя бы год, посмотрит, как ей тут у нас нравится, ну и так далее. Понимаете, она сирота – ей нелегко приходится. Мы с ней редко виделись и рады были бы видеться почаще, да только отцу больше нравилось жить за границей. Мы, правда, боялись, что ей у нас трудновато придется. Она только что потеряла мать и сама еще ребенок, поэтому с Анной она выходить никуда не сможет, мы думали, вдруг в Лондоне ей будет немного… ну… Впрочем, пока все, кажется, неплохо складывается. Мы подыскали ей неплохую школу, она общается со сверстницами…

Собственная речь показалась Томасу настолько скучной, что он, оборвав себя на полуслове, еще сильнее развалился в кресле. Но майор Брутт слушал его очень внимательно и явно ждал продолжения.

– С такой девчушкой и дома-то, наверное, сразу повеселее стало, – сказал он. – Сколько, говорите, ей лет?

– Шестнадцать.

– Наверное, они лучшие подруги с… с миссис Квейн.

– С Анной-то? Ну да. Забавно, что вы с Анной вот так, случайно, встретились. Она ленится поддерживать отношения со старыми друзьями и в то же время по ним скучает, это уж точно.

– Очень любезно с ее стороны было вспомнить, как меня зовут. Понимаете, мы с ней встречались всего однажды.

– Ах да, с Робертом Пидженом. Мы с ним не знакомы, а жаль. Но он, похоже, колесит по свету, а я пустил здесь корни. – И, окинув майора Брутта подозрительным взглядом, Томас прибавил: – У меня, знаете ли, свое дело.

– Вот как? – вежливо отозвался майор Брутт. Он стряхнул пепел в тяжелую стеклянную пепельницу. – Это замечательно, если вам нравится жить в Лондоне.

– А вам бы хотелось куда-нибудь уехать?

– Да, пожалуй что так. Но сейчас все зависит от того, что подвернется. Есть у меня пара-тройка…

– …вариантов на примете? Мне кажется, вы совершенно правы.

– Да, не выйдет с одним, так, наверное, все сложится с другим… Беда только в том, что я теперь немного не в курсе.

– А, да?

– Да, похоже, я слишком долго проторчал за границей. Теперь вот хотелось бы ненадолго войти в курс. Я пока не хочу отсюда уезжать.

– Но в курс – чего? – спросил Томас. – Что, по-вашему, тут такого есть?

Помедлив, засомневавшись – почти незаметно, на какую-то долю секунды, майор Брутт нахмурился и взглянул на Томаса куда пристрастнее, чем глядел до этого. Но Томас теперь виделся ему не столь отчетливо – сгущавшиеся в кабинете миазмы закрыли его, будто пленкой.

– Ну, – сказал майор, – что-то ведь тут происходит. Я хочу сказать – в целом. Знаете, что-нибудь, о чем вам всем…

– Нам всем? Нам – кому?

– Ну, вам, например, – ответил майор Брутт. – Что-то же должно быть… Потому-то мне и кажется, что я не в курсе. Я же знаю, есть что-то, насчет чего вы все сходитесь.