Смерть сердца

Для майора Брутта отдать визит было проще простого, все словно бы к тому и шло. Во-первых, он выяснил, что автобус номер семьдесят четыре может самым отменным образом доставить его от Кромвель-роуд прямо до Риджентс-парка. Майор был не из тех, кто звонит, чтобы предупредить о своем появлении – такие, как он, сразу звонят в дверь. Телефонировать о своем визите казалось ему верхом напыщенности, а он любил невзначай завернуть в гости. Он жил в таких уголках мира, где люди попросту заглядывали на огонек, и нет тут, думал майор, ничего особенного. Дом по Виндзор-террас показался ему теплым и светлым, ему очень хотелось увидеть второй этаж и гостиную. В его отеле царило почти неизбывное одиночество, и со времен его прошлого визита номер второй по Виндзор-террас стал чем-то вроде депозитария для всех его грез: он уносился мечтами к милой Анне и этой их славной девочке с пылкой и нежной страстью, лишенной всякого намека на что-либо плотское. Мужчину-романтика две женщины зачастую воодушевляют куда больше, чем одна, – его влюбленность попадает в яблочко ровно меж ними. И сегодня он вернулся в этот оазис, вокруг которого Лондон лежал совершеннейшей пустыней. Тем вечером Квейны провожали его, улыбаясь и сердечно повторяя: «Заходите еще!» Он решил, что они говорили это совершенно искренне, поэтому и зашел снова. Томас, правда, сказал: «Только позвоните сначала», но майор пропустил это мимо ушей. Они предоставили ему carte blanche, вот он и заскочит на огонек. Субботу он счел самым подходящим для этого днем.

В субботу Томас вернулся домой из конторы во второй половине дня, и теперь сидел у себя за столом в кабинете, рисуя кошек на промокательной бумаге и дожидаясь, когда вернется Анна. Он был раздосадован и тем, что ей в субботу вздумалось обедать не дома, и тем, что она уже порядком задерживалась. Услышав звонок в дверь, он грозно вскинул голову (впрочем, могло статься и так, что Анна забыла ключи), прислушался, нахмурился, пририсовал кошке усы и снова поднял голову. Если это Анна, она позвонит еще раз-другой.

Другой раз в дверь, впрочем, звонить не стали, но эхо звонка тревожно повисло в воздухе. Посылок по субботам не приносили. Телеграммы теперь почти всегда зачитывали по телефону. Томасу даже в голову не пришло, что кто-то мог заявиться к ним с визитом. Визитеры на Виндзор-террас были делом неслыханным. От них избавились, они попросту больше не приходили. Домашняя жизнь Квейнов была настолько личной, словно и женаты они были незаконно. Их приватность окружал электрический забор – без предварительного звонка друзья к ним не приходили.

И поэтому даже Филлис, несмотря на свою самоуверенность и хорошенький чепец, уже позабыла, как принимать посетителей. Она знала всех, кто был вхож в дом, всех, заходивших почитай что без стука и проносившихся мимо, даже не спрашивая, дома ли хозяева. Одни ей улыбались, другие – нет, но «своих» она определяла с первого взгляда. А сюда – за исключением вечеринок и званых ужинов – приходили только свои.

Поэтому, распахнув дверь и увидев майора Брутта, она сразу поняла, что отказать ему в ее власти. Она вскинула брови и молча смерила его взглядом. Майор Брутт тоже увидел за столь манившей его дверью не совсем то, что ожидал. Разумеется, он знал, что люди обычно держат прислугу, но в прошлый раз коридор был полон света, прощальных улыбок, сваленных в охапку дамских шубок. В нем сразу поубавилось решимости – поменьше стало мужской самоуверенности, заметила Филлис. Она презирала унижение любого рода и поэтому причислила майора к коммивояжерам из бывших военных, которые торговали пылесосами или чулками, до того блестящими, что их и носить-то было нельзя.

Поэтому она, со сварливым торжеством в голосе, сказала, что миссис Квейн нет дома. Тогда майор, приноравливая ожидания к новым обстоятельствам, спросил мистера Квейна, и Филлис окончательно уверилась, что этому человеку что-то нужно. И она была права: нужно – он проделал долгий путь, чтобы узреть святое семейство.

– Мистер Квейн? Не могу сказать, – поджав губы, ответила Филлис и, окинув его взглядом еще раз, прибавила: – Сэр. Если вы изволите подождать, я спрошу.

Она снова поглядела на него: сумки при нем не было, поэтому она пустила его за порог. Ума ей было не занимать, поэтому она не стала заглядывать в кабинет, чтобы ненароком не выдать Томаса, а спустилась вниз – позвонить по внутреннему телефону. Сняв трубку с рычажка телефона, висевшего у самого подножия лестницы, она уже начала было:

– Сэр, тут вас кто-то… – но услышала, как Томас, рывком распахнув дверь, выскочил из кабинета и что-то сказал. Миссис Квейн, разумеется, такого бы себе не позволила.