Смерть Шекспира. Рассказы

– Я разговаривал с ней в городе. Узнав моё имя, она посоветовала мне найти ваш бродячий театр, сказав, что меня там уже дожидаются.

– И она была права – улыбнулась Травести…

За окном была ночь. В вагончике было холодно. Й и Травести лежали под одеялом сплетенные, как клубок змей. Й целовал ее волосы. Травести улыбалась. Их окутала тишина. Теплая, задыхающаяся тишина.

– Мое сердце бьется в тебе, – прошептала Травести, сквозь бесконечную паузу, – смотри не разбей его…

Травести лежала на диванчике, а Й со Старым Клоуном пили эль.

– Понимаешь, Й, – сказал Старый Клоун, – ты не прав. Театр – это не просто ожесточенное кривляние, высасывающее эмоции из нетрезвых зрителей. Театр – это образец для подражания. Люди смотрят на героев и становятся лучше. Они находят смысл своей непонятной и запутанной жизни. Каждая пьеса есть в своем роде зеркало в котором можно увидеть себя другим, не столь привычным и надоевшим самому себе.

– Ну и зачем? – ответил Й. – Герои и люди, сочиненное и жизнь – это движение в противоположных направлениях. Книжные герои – это куклы, которым придана иллюзия движения за счет придуманного времени. Жизнь же есть истинное время. И ждать от жизни книжности – это все равно, что мечтать стать куклой в чьем-то театре марионеток. Искать литературности в жизни – это убивать ее. Театр – это дитя свободы, рождающее рабов.

Й глотнул еще эля из кружки и продолжил:

– Главный враг человека – это куклы. Куклы сильней, красивей и безупречней людей. Куклы дарят человеку достоверное прошлое и прогнозируемое будущее, они дарят ему смысл его движений и переживаний. Но взамен они отнимают его самого.

Травести во весь свой голос зевнула. Й и Старый Клоун, улыбнувшись, взглянули на нее и налили себе еще эля…

– Знаешь, твоя новая роль меня пугает, – сказал однажды Й

– Роль, как роль. Такая же дебильная, как и все остальные. Одна и та же чепуха на все лады.

– Не хорошо играть девушку-пастушку. Можно накликать неприятности.

– Какие еще неприятности?

– Ну, какие? Неприятные.

– Плевать. Это моя последняя роль.

На воскресное представление приехал сам Мэр города со всей своей многоголовой свитой. Директор театра носился сразу во все стороны, отдавал бредовые приказания, угрожал и умолял одновременно. Все были напуганы. Все, кроме Травести, которая с улыбкой гримировалась. Это было ее последнее представление, и ее душу переполнял восторг. Й уехал в город за билетами на поезд. Наконец Директор уселся рядом с Мэром. Занавес распахнулся и представление началось…

– А кто это девочка? – спросил, оскалив свои огромные зубы Мэр, кивая на Травести, которая весело скакала по сцене в костюме пастушка.

– То есть как это кто? – заикаясь, затараторил Директор, – Это Травести, наша артистка. Не смотрите, что она – мальчик, она – девушка и просто артистка и, вообще, она девушка, к тому же в театре играет, – директор выдохнул. – А что?

– Занятно, – улыбнулся Мэр, – какая изюминка. Обратите внимание, – Мэр поднял свой длинный и кривой указательный палец вверх. – Девушка, одетая в мужской костюм – это праздник для воображения. Это насилие умноженное на насилие. Это наволочки в крови. Она чья?

– Что значит чья? Ничья. То есть наша. То есть она в театре играет.

– Чья она? – повторил вопрос Мэр.

– А я ответил или не ответил? – уточнил Директор.

– С кем она спит?

– А. Не знаю, то есть у нее есть тут один парень и говорят, что у них, ну, то есть они вместе ночуют, может быть и спят, может еще что-нибудь. Дружок ее.

– Я хочу видеть этого парня.

– Конечно, конечно, – пробормотал Директор и что-то екнуло в его сердце. Он вспомнил про пророчество цыганки. Но тут было не до пророчеств. Он приказал найти Й. Его искали всюду и не нашли, потому что Й уехал в город.

– Его нигде нет, – запыхавшимся фальцетом, сказал Директор, через 10 минут, когда Травести уже ушла за кулисы, отыграв свою небольшую роль.

– Кого нет? – спросил Мэр.

– Ну, этого парня, который живет с этим артистом, которая девушка и который пастушок.

Мэр снисходительно улыбнулся.

– Нет, так и не надо. Будем считать, что ему повезло.

– Что значит повезло? – не понял Директор.

– Это значит, что каждый человек имеет право на везение, когда его жизнь разыгрывают большие дяди.

– Конечно, конечно, – закивал головой Директор.

– Травести больше не появится? – спросил мэр.

– Нет.

– Тогда что мы делаем здесь, – улыбнулся Мэр, – приведите ко мне эту девушку. У меня на нее удивительные планы…