Смерть среди бессмертных

– Но как?! Ведь конструкция дверей… – недоуменно спросил Сигэмото.

– Это произошло не на третьем, а на втором этаже. Сидзухара находилась в номере двести шесть, откуда были сделаны звонки, а Хамура – в двести седьмом, которым пользовался Дэмэ. Они услышали шаги Канно-сана, который пробегал мимо по коридору, направляясь на третий этаж.

Все перевели взгляд на коридор. Двери в номерах 306 и 307 расположены так же, как в 206-м и 207-м, и, приоткрыв дверь, можно увидеть выглянувшего из номера соседа.

Такаги поднесла ладонь ко рту, будто ее вдруг осенило:

– Так ты был в номере Дэмэ…

Хируко с беспокойством посмотрела на меня. В ее взгляде я увидел немой вопрос: «Тогда я скажу?». Я ответил кивком. Разве за мной осталось право что-то говорить после того, как я решил обмануть ее?

– Да, Хамура оказался в номере Дэмэ, чтобы поискать в его вещах свои часы. Поведение Дэмэ во время барбекю всем показало, что это за тип. Хамура, видимо, рассчитывал закончить обыск до того, как все проснутся. Как вы теперь убедились, свои часы он нашел. Но в тот момент, когда он собрался вернуться к себе в номер, в коридоре второго этажа с криками появился Канно-сан. И Хамура по привычке взглянул на часы.

Так оно и было. Большая стрелка на часах подходила к цифре «шесть». Если б передо мной был цифровой дисплей, в голове отпечалось бы 4:29, но я посмотрел на наручные часы, поэтому, отвечая на вопросы Хируко, указал время приблизительно.

– Тем временем Сидзухара, увидев пробежавшего мимо Канно-сана, намеревалась вернуться в свой номер, но в этот момент из номера, где его не должно было быть, выглянул Хамура. Они столкнулись нос к носу. И он, и она находились там, где их не должны были видеть, поэтому они договорились никому ничего не говорить и заявили, что все время были в своих номерах.

– Погодите! – тут же напомнила о себе Набари. – Что за сговор? Это же ерунда какая-то! Хамура-кун всего лишь забрал украденную у него вещь. Что тут скрывать? Это же не убийство!

Возможно, она была права. Большинство людей признали бы мои действия справедливыми. Но я сам…

– Нам его поступок кажется оправданным, но для него самого это совершенно непростительное деяние. Почти то же самое, что убийство человека.

Я с удивление посмотрел на Хируко. Откуда она знает?

На ее лице появилось извиняющееся выражение.

– После стычки из-за тетради, найденной в заброшенной гостинице, Акэти мне все рассказал. Шрам у тебя на виске не от землетрясения, не от цунами. Когда ваша семья жила в эвакопункте, ты как-то решил наведаться домой и застал там мародеров, которые на тебя напали.

Значит, это Акэти…

Произошло разрушительное землетрясение, моей семье чудом удалось спастись от цунами и добраться до ближайших холмов. Много зданий смыло волнами, а наш дом чудесным образом устоял, но так накренился, что мог рухнуть в любой момент. Поэтому нам пришлось перебраться на время в эвакопункт.

Как-то раз я собрался навестить наше жилище, чтобы забрать вещи, которыми еще можно было пользоваться, и столкнулся там с двумя мужиками, собравшимися чем-нибудь поживиться. Разозлившись, я стал с ними драться и получил кирпичом по голове.

После того случая во мне поселилась темная злоба. Землетрясения, цунами – это стихийные бедствия, в каком-то смысле неизбежные. В островной стране от стихии не сбежишь. Но мародеры – совсем другое. Они крали у беженцев, лишившихся всего. Таких негодяев прощать нельзя. Это мрази, которых никто не будет жалеть, даже если их убьют.

Прошло несколько лет, но сколько бы я ни оглядывался назад, вскипевшая раз во мне ненависть никуда не уходила.

И во время этой поездки у меня тоже вспыхнула злость – на Сигэмото, который взял чужую тетрадь в заброшенной гостинице, и Дэмэ, укравшего мои часы. Они разбудили тлевшее во мне темное чувство, которое я испытал тогда к мародерам.

Мне было невыносимо копаться в вещах покойника, даже если я делал это, чтобы найти часы, подаренные мне сестрой. Даже если Дэмэ – покойник. Но другого способа вернуть часы у меня не было. Тянуть дальше я не мог – стоило зомби захватить второй этаж, я уже никогда не добрался бы до столь дорогой мне вещи.

Поэтому, когда я увидел Сидзухару, мне и в голову не пришло подозревать ее в преступлении. Куда больше меня беспокоила мысль, как сделать, чтобы она молчала, что видела меня. Невозможно подумать, что люди узнают о моем поступке. Ради своего секрета я был готов закрыть глаза на ее преступление.

Давай договоримся.

Я хотел уже во всем сознаться, но Сидзухара…

– Всё не так, Кэндзаки-сан! – прерывая мои воспоминания, неожиданно заявила Сидзухара. – Мы ни о чем не договаривались с Хамурой. Я сказала, что убью его, если он кому-то расскажет. Угрожала убийством. Он лишь следовал моему приказу.

«Но почему? Зачем ты это делаешь?» – мысленно обратился я к Сидзухаре.

– Погоди! – оборвала подругу Такаги. Ей явно не хотелось, чтобы та сказала еще что-то сверх того, что уже было сказано. – Кэндзаки-сан, ты еще не объяснила нам, как умер Нанамия. Мифую с самого утра была со мной. У нее не было времени убивать его.