Смерть среди бессмертных

Канно поддержал Такаги:

– Это касается не только Сидзухары, но и всех остальных. Никто из здесь присутствующих не мог убить Канэмицу-сана. Он в эти три дня почти не выходил из своего номера. Ни у кого не было возможности подменить ключ-карты и убить его.

– Была такая возможность, – отрезала Хируко. – Его отравили.

– Отравили?! – раздалось сразу несколько голосов.

– Да. Мы же видели запись. На теле никаких повреждений. Он все время находился в своей комнате, поэтому других вариантов быть не может.

Сразу посыпались вопросы:

– Подождите! Но когда и как его могли отравить?

– А вдруг кто-то заранее подмешал отраву в воду или еду, которую Нанамия унес к себе?

– Это невозможно. Он взял первое попавшееся из того, что лежало в холле. А что, если еще кто-нибудь взял отравленную еду… Какой ужас!

Хируко покачала головой.

– Была только одна возможность побывать в его номере. Сегодня утром, когда спускали лестницу на мой балкон.

– Точно! – воскликнул кто-то.

Да, это был единственный раз, когда мы зашли в комнату Нанамии.

– Но как можно было его отравить? Бутылки с водой стояли у него на столе неоткрытыми, мы же видели, – произнес я.

Набари выдвинула свою версию:

– Может, кто-то незаметно зашел в ванную и нанес яд на его зубную щетку или стакан?

– Нет, – возразил Канно. – Нанамия и Хамура вышли на балкон, а я остался в комнате вместе с Сидзухарой. Не то чтобы не сводил с нее глаз, но в ванную она точно не входила.

И я стал вспоминать, что увидел в номере Нанамии:

– НЗ лежал на столе нераспечатанным, упаковка масок тоже была цела. Нанамия был одержим чистотой и никогда не оставлял еду открытой. Что касается болеутоляющего, то оно в блистере, отравленную капсулу туда не вставишь.

– А нельзя было принести бутылку с отравленной водой и подменить? – предположил Канно.

– Нет. Мы побежали со второго этажа вместе, и у Сидзухары не было в руках ничего похожего на бутылку. Она же большая, я бы заметил. И под одеждой она тоже не могла ее пронести. Как засунуть бутылку под легкую летнюю майку?

– Говоря об отравлении, я не имела в виду, что Нанамия съел или выпил яд. Можно обойтись без этого, – сказала Хируко.

– А как по-другому?

– Яд мог попасть через глаза. – Она растянула веки на правом глазу большим и указательным пальцем. – Яд может проникнуть в организм через слизистую оболочку глаза. Нанамия постоянно закапывал себе капли – наверное, потому что носил линзы. На пузырьке с каплями цветная наклейка, поэтому, какое в нем содержимое, не видно. И его легко пронести незаметно. Сидзухара вроде пользовалась такими же каплями.

Я вспомнил, что Такаги раньше об этом говорила.

– Хируко-сан! Могу представить, что человек ослеп при попадании яда в глаза, но чтобы умереть… Разве так бывает? Какой сильный должен быть яд! Сидзухара приготовила его заранее?

– Вовсе нет. Она достала его здесь, на месте.

При этих словах у Канно кровь отлила от лица.

– Но на вилле нет такого яда! – возразил он.

– Есть. По телевизору несколько раз говорили: «Избегайте попадания в глаза и рот, вирус очень заразен и смертельно опасен».

Нас будто поразила молния, все потеряли дар речи.

Так вот оно что!

Кровь Синдо и Тацунами! Кровь зомби!

Представляю, что произойдет, если ввести эту кровь прямо в глаз. Вирус моментально проникнет через слизистую оболочку и попадет прямо в мозг. Как раз сейчас тело Нанамии, возможно, проходит трансформацию, превращается в нежить…

– Здорово у вас получается, Кэндзаки-сан! – Сидзухара хмыкнула. – Как только разобрались с ядом, сразу все стало понятно – убила его я. Да?

– Ни у кого больше капель нет, подозревать больше некого.

– Все это уже не имеет значения. Потому что скоро здесь будут спасатели. Начнется официальное расследование, все мои маленькие хитрости раскроются и станет ясно, что преступница – я.

Мне вспомнился недавний разговор с Хируко, когда она говорила о замысле преступника.

Если все, что говорит Сидзухара, правда, то надо заметить, что она даже не пыталась скрыть следы преступлений – например, стереть отпечатки своих пальцев. Ее замысловатый план преследовал одну цель – убить этих людей до прибытия отряда спасателей. О том, чтобы избежать ответственности, она даже не думала.

– Но зачем, Мифую? Почему ты это сделала? – едва слышно спросила Такаги, голос ее дрожал.

В первый раз за все время на лице Сидзухары появилось что-то похожее на выражение боли.

– Извини, но я должна была отомстить за Сати. Я и в университет поступила ради этого.

Услышав незнакомое имя, Хируко обвела взглядом присутствующих.

– Сати Эндо. Она тоже была членом нашего клуба. В прошлом году они с Тацунами расстались, она бросила университет и вернулась домой, – пояснил Сигэмото.

– Отомстить? За что?

– В декабре Сати покончила с собой.

Такаги и Сигэмото изменились в лице. Такаги рассказывала мне лишь о самоубийстве Мэгуми, бывшей девушки Нанамии. Значит, Сати Эндо свела счеты с жизнью спустя какое-то время после возвращения в родные края… Никто из членов клуба об этом не знал.

Сидзухара спокойным голосом начала рассказ: