Смерть в белом халате

Самое тонкое личное дело было у Олега Павловича. В графе «диагноз» карандашом был нарисован большой знак вопроса. Значит, Андрей Геннадьевич сомневается, что «эмбрион» не здоров. Правильно сомневается. Олега Павловича подозревают в убийстве, к тому же, он поступил в клинику позже Семенова, прямо перед печальными событиями. Кстати, если у Павла Петровича действительно не осталось родственников, он идеально подходит к категории «одинокий пенсионер». Теоретически, его могли убить из-за квартиры. Но тут есть несколько нестыковок, например, каким образом можно получить жилплощадь сумасшедшего человека? По закону, она остается в его собственности или, если не приватизирована, переходит к государству. Так?

Плеханов перечитал записи. На всякий случай не мешало заглянуть в карточку эпилептика, это последний пациент, находившийся в отделении в момент убийства.

Дата поступления: ровно через неделю после Семенова. Виктор похолодел. Неужели «эпилептика» тоже придется включить в список подозреваемых? Внимательно перечитав записи, Плеханов облегченно вздохнул – эпилептик уже лежал в клинике восемь лет назад. По причине длительной ремиссии, под ответственность старшей сестры был отпущен домой, а теперь снова лечится. В строке диагноз – длинное название на латыни. Через запятую по-русски дописано: «причинами эпилептических припадков являются громкие звуки или яркий свет».

Убрав личные дела на места, Плеханов задумался. В ночь убийства его разбудил именно эпилептик: тот упал с кровати и долго бился в припадке. Если причиной мог быть только резкий звук или яркий свет, то…

Виктор вышел из регистратуры, поспешно запер дверь и побежал в холл.

Громких звуков той ночью не было, иначе Плеханов проснулся бы именно от них, а яркому свету в больничном саду взяться неоткуда. Фонарь перед входом светит слишком тускло, к тому же окна «эпилептика» находятся не со стороны главного входа, а со стороны стоянки. Значит, это мог быть свет автомобильных фар. Но кто может приехать ночью на территорию городской психиатрической клиники? Только кто-то из медицинского персонала. Такси на территорию больницы никто не пропустит, значит, в окна светили фары машины кого-то из врачей.

– Федя! Скажи, ты ведь дежурил в ночь убийства?

Охранник поманил Плеханова пальцем.

– Эта, ключи на бочку.

– Ах, да. Спасибо.

Виктор вернул ключи от регистратуры и вопросительно посмотрел на дежурного. Федор не обратил на взгляд никакого внимания. Он вернулся к чтению кулинарной книги, демонстративно перелистнув несколько страниц.

– Очень любопытно, – произнес он, – оказывается, в процессе приготовления шашлык солить нельзя, иначе он будет сухим. Соль лучше добавить, эта, в конце жарки.

– Федор! – Плеханов достал из кармана вторую за последние полчаса пятидесятирублевую бумажку, и помахал ею перед носом охранника.

– Ну дежурил. Чего тебе надо? – мужчина ловко выхватил купюру и заложил ее между страниц.

– Ты не знаешь, кто приезжал той ночью?

– Секретная информация.

Плеханов достал сто рублей.

– Это последнее. Выкладывай.

Охранник потянулся, небрежно засунул деньги в карман и сложил руки на животе.

– Геннадий Андреевич приезжал. Очень удивился, что я не сплю, дал денег и приказал никому не говорить.

– А куда он ходил?

– В свое отделение, наверное. По крайней мере, ключей у меня не просил, значит, эта, своими воспользовался. А у него только от кабинета ключи, да от отделения.

Виктор судорожно вздохнул.

– Спасибо, Федь! Ты мне очень помог.

* * *

Остаток дежурства Виктор провел без сна. Он не смог заснуть, даже если бы захотел. Зачем Геннадий Андреевич приезжал в больницу ночью? Почему тайно? Зачем дал Федору денег и приказал молчать? Что хотел скрыть?

Плеханов покрылся гусиной кожей, по рукам пробежали мурашки. Видел ли Геннадий Андреевич убийцу? Или сам является убийцей? Нет, глупости. Зачем врачу убивать собственного пациента?

Стоп. Федор сказал, заведующий дал ему деньги сразу, как только вошел, значит, вариант «увидел убийство, испугался, заплатил, дабы не числиться среди подозреваемых» отпадает. Значит, Геннадий Андреевич в любом случае не хотел, чтобы о его приезде кто-то узнал. Виновен? Но почему не отказался от своего преступного намерения, если появился нечаянный свидетель?

Все было слишком запутанно. Неужели Никифоров, человек, проработавший в «Кащенке» многие годы, теперь тоже подозреваемый?

Виктор в который раз за ночь поднялся со стула и неспеша пошел по коридору, заглядывая в палаты. Пациенты спали, даже Антон, которого так и не отпустили домой, задремал на диване в ординаторской. Видимо, эта ночь обойдется без происшествий, но поспать не удастся в любом случае.

16 мая, среда

Утром дома Виктора ждал неприятный сюрприз. На столе лежала записка от мамы: «Срочно позвони Максиму, у него беда». Плеханов кинулся к сотовому. На дисплее светилось «3 пропущенных вызова». Если бы он брал телефон с собой на дежурство, знал бы, что случилось три с лишним часа назад! Виктор лихорадочно набрал знакомый номер и с облегчением услышал сонный голос лучшего друга.

– Да?

– Макс! С тобой все в порядке?