Смерть в белом халате

– Да ну! – Куликов махнул рукой. – Паршиво все.

– Рассказывай. Юрский все равно опаздывает.

Молодые люди отошли в дальний угол аудитории, подальше от возмущающихся поведением Владимира Александровича студентов.

– Стекло у машины разбили и м-магнитолу, которую я для отца покупал, вытащили, – выдохнул Макс.

– Вот уроды!

– С-самое обидное – я знаю, кто это сделал, а д-доказать не могу.

– И кто это такой сообразительный?

– Вадим с первого этажа. Я т-тебе про него рассказывал – владелец стоянки.

– В милицию обращался?

– Конечно – нужно было акт составить, и все т-такое прочее. Страховая компания оплатит замену стекла.

– А магнитолу?

– Магнитолы они н-не страхуют.

Виктор нахмурился.

– А почему Вадима подозреваешь?

– У отца с ним конфликт. Н-негласный, естественно. Понимаешь, Вадим заинтересован, чтобы все машины н-нашего дома ставили к нему на импровизированную стоянку. С каждой машины по тридцать рублей за ночь – чем не бизнес? А отец отказывается. Какая, говорит, разница: у п-подъезда наша «Лада» стоит, никому не нужная, там будет стоять, тоже никому не нужна будет. Музыку Вадим по ночам больше н-не слушает, наверное, спит. Зачем ему напрягаться, да машины сторожить? Ведь и так никто н-не полезет, знают про охрану. К тому же, кроме Вадима, стекла в машинах разбивать больше н-некому.

Виктор кивнул.

– Ну, короче, отец отказывается машину к Вадиму ставить. Позавчера Вадим на стекло бумажку прицепил, п-приглашаем, мол, на стоянку. Подтекст понимаешь?

– Да, – Плеханов подумал, что действия Вадима пусть и не подпадают ни под какую категорию, но явно пахнут угрозами.

– Отец, конечно, проигнорировал, а этой ночью у нас вытащили магнитолу.

– Ты в милиции про это рассказал?

– Да. А толку? Знаешь, что мне там сказали? За ложные показания и клевету статья предусмотрена!

– Ну, ничего себе! – Виктор сжал кулаки. – Похоже, в нашей стране ничего никому доказать нельзя. Проще подонком быть и деньги зарабатывать, грабя честных людей!

– Вот! – на лице Максима невольно расцвела торжествующая улыбка. – Я т-тебе это давно говорю! Убедился?! Хорошо не на собственном опыте, а на моем.

– Вадима надо наказать.

– Как? Хочешь ему морду набить? А толку? Через день тебя в п-подворотне встретят двое неизвестных с ножами.

– Нет, – Плеханов почесал подбородок. – Надо действовать по-другому. Хитростью.

Виктор буквально почувствовал, как воодушевился Макс.

– А заявление на него написать получится? Доказательства будут?

– Будут, – заверил Плеханов. – И «бизнес» его накроется медным тазом. Если не умеет вести себя по-человечески, будет бит своим же оружием. Только сначала мне нужно поговорить с твоим отцом. Он не будет против, если я вечером к нему загляну?

* * *

– Предлагаю сходить на кафедру и узнать, приехал ли Юрский! – важно, словно президент какого-нибудь закрытого клуба, произнес Губенко.

Большинство студентов, не выдержав томительного ожидания, постепенно разошлись: кто-то отправился на улицу, насыщать легкие никотином, кто-то – в туалет, кто-то просто проветриться. В аудитории осталось лишь несколько человек, перед которыми и решил выступить не слишком умный, но чересчур активный Александр Губенко – тот самый молодой человек, который на зачете затруднился назвать характерные признаки парафренного синдрома.

– Подожди. Только двадцать минут прошло. Может, у него снова автобус сломался, – возразил Макс и тихонько шепнул Виктору: – Отвлеки как-нибудь их внимание, – он показал рукой на оттопыренный карман белого халата, в котором угадывались очертания чего-то прямоугольного и довольно тяжелого.

Наступил удобный момент вернуть Славиной украденный Гаршиным телефон. Девушка вышла в коридор, оставив ярко-синий пакет с тетрадями на парте. Сумку она предусмотрительно забрала с собой. «Обжегшись на молоке, и на воду дуют, – подумал Виктор. – Надеюсь, она не успела купить себе новый мобильник».

Он поднялся, отошел подальше от своего места и встал так, чтобы сидящие в аудитории студенты, повернувшись к нему, оказались спиной к парте, на которой лежал ярко-синий пакет с тетрадями.

– Народ, – объявил он, – по-моему, вы уже смирились с превращением Юрского в вымогателя. Прошу прощения за резкие слова, – добавил он, – рановато вы ставите на нем крест.

– Мы уже говорили об этом, – вызывающим тоном ответил Губенко.

– И до чего договорились? – Виктор повысил голос. К нему обернулись все, кто сидел в аудитории. – Вам обязательно надо разрушить человеку жизнь? Испортить карьеру?

Краем глаза Плеханов заметил, как Максим быстро подошел к пакету Славиной.

– Ты предлагаешь платить всякому, кто потребует деньги? – спросил Губенко.

– У него умирает сын, – Виктор не хотел раскрывать тайну Юрского, но не мог допустить, чтобы на него пошли жаловаться. – Парень почти не ходит. Деньги нужны на дорогостоящую операцию за рубежом.

В аудитории воцарилось молчание. Те немногие, кто сидел в этот момент за партами, точно так же, как и Виктор, очутились перед дилеммой.

– Я разговаривал с ним. – Владимиру Александровичу очень плохо.