Читаем Смерть в кредит полностью

Мы пошли домой… Мы сделали круг по Люксембургскому саду… И он опять заговорил о работе… его беспокоило, как я буду устраиваться… Возможно, в глубине души его тоже волновало, освобожусь ли я когда-нибудь от своих пагубных инстинктов… и каторжных настроений… Я слушал его разговоры. И не знал, что сказать… Я ничего ему не ответил… я действительно слишком устал, и у меня сильно болели виски… Я слушал его лишь краем уха… Когда мы дошли до бульвара Распай, я уже не мог идти прямо… и шел по тротуару, согнувшись… Он заметил это… Мы ускорили шаг… Я думал совсем о другом… Я был далеко… Дядя Эдуард надоел мне со своими прожектами… Я снова посмотрел наверх… «Ты знаешь, дядя, Паруса Венеры и Улей Звезд[147]»… Они как раз появились из-за облаков… Так называлась звездная пыль… «А Жертвенник?.. А Феникс[148]?..» Они появились одно за другим… белое и розовое… «Хочешь, я тебе их покажу?..» Дядя Эдуард когда-то знал все эти созвездия… Он даже знал весь небосвод от Треугольника[149] до Стрельца[150] и северную его часть наизусть!.. Он знал всего «Фламмариона»[151], не говоря уже о Перейре!.. Но он все забыл… Он больше не помнил ничего… Даже не мог найти Весы!..

– О! теперь у меня уже не то зрение!.. Я тебе доверяю! Можешь глядеть за меня!.. Я теперь даже не могу читать газету! Я стал так близорук, что и с одного метра не узнал бы планету! Будь я даже на небе, я бы ничего не разглядел! Я могу перепутать Солнце с Луной!.. Это же надо!

Он говорил все это, смеясь…

– А! Ну ничего… – сказал он. – По-моему, ты стал настоящим ученым… А, но ты силен! Ты делаешь успехи!.. Это не так плохо! Ты не слишком много там ел!.. Но зато поглощал всевозможные сведения!.. Ты просто переполнен знаниями!.. О! Все в порядке, мой юный друг!.. Твоя башка забита до отказа!.. Не правда ли, мой птенчик?.. Но черт бы меня побрал, это же настоящая наука!.. О! Несомненно!.. О!

Я здорово рассмешил его… Мы снова заговорили о Куртиале… Ему хотелось знать, что было в конце… Он задал мне несколько вопросов…

– Чем все это закончилось? А?..

Я больше не мог выдержать этих разговоров!.. У меня начинало мутиться в голове… Почти как у старухи… Я больше не сдерживался и захныкал!.. Черт побери!.. Я слишком ослаб!.. Я продрог до костей… Хотя и был достаточно закален!.. Наверное, из-за сильной усталости…

– Но что с тобой? Мой бедный зяблик?.. Ты расстроен! Не нужно было тебя волновать!.. Я говорю о твоей работе, просто чтобы о чем-нибудь говорить… Я не придаю этому никакого значения. И тебе не нужно это делать! Не обращай внимания на эту болтовню!.. Ты же меня знаешь! Или ты не веришь своему дяде?.. Я говорил это совсем не для того, чтобы тебя расстроить!.. Ну послушай, дурачина, ты меня понял?.. Сейчас же прекрати плакать! Ты уже большой!.. Ну что, мой птенчик, ты еще не кончил?.. Мужчина не должен плакать!.. Ты можешь оставаться у меня столько, сколько захочешь!.. А там! Посмотрим! Сначала тебе нужно прийти в себя. Я хочу видеть тебя сытым и здоровым! Ты должен как следует есть! Не следует бросаться куда попало! Ты согласен со мной?.. В таком состоянии ты не сможешь постоять за себя!.. Слабые и больные никому не нужны! Нужно набраться сил! И тогда тебе никто не страшен! Подходи по одному!.. Гарсон! «Что угодно, месье?» Гренки, пожалуйста… – Он изо всех сил старался меня утешить, но я никак не мог успокоиться. Слезы лились у меня в три ручья.

– Я хочу уйти, дядя!.. Я хочу уехать! Уехать далеко…

– Как уехать?.. Куда?.. В Китай?.. Еще дальше? Куда же?..

– Я не знаю, дядя!.. Не знаю!..

Из глаз капало все сильнее… Я встал… У меня перехватило дыхание!.. Как только я встал, я сразу же потерял равновесие… Ему пришлось меня поддержать… Когда мы вернулись домой, он был совсем растерян!.. И не знал, что еще сказать!..

Перейти на страницу:

Все книги серии Книга non grata

Смерть в кредит
Смерть в кредит

Луи-Фердинанд Селин (1894–1961) – самый скандальный, самый противоречивый, самый несчастный и самый талантливый французский писатель XX века. Всю жизнь он стремился вырваться из нищеты – и всю жизнь работал, как проклятый, за гроши. Пытался растолкать одурманенный алкоголем и одураченный правителями народ – а в ответ получал ненависть. Указывал на истинных зачинщиков кровопролитных войн – а его клеймили как нациста и антисемита. Будучи по образованию врачом – сам серьезно болел из-за полученного на войне ранения и тягот тюремного заключения. Страстно любил Францию – а пришлось быть изгнанником в Данию. Одни возвеличивали его как гения, другие ниспровергали как амбициозное ничтожество. «Селин остается самым великим из современных французских романистов… с могучим лирическим даром», – утверждал драматург Марсель Эме. «Отвращение к Селину возникло у меня почти сразу… Терпеть не могу литературу, бьющую на эффект, ибо она охоча до клеветы и копания в грязи, ибо взывает к самому низменному в человеке», – возражал нобелевский лауреат Альбер Камю.Сам же себя Селин называл «мандарином бесчестия» и «рыцарем Апокалипсиса».Одна из самых шокирующих его книг – «Смерть в кредит» (1936). В ней писатель, не стесняясь в выражениях, жестко и надрывно описал все уродства жизни парижского дна, которые он наблюдал в юности. Читая о воинствующем аморализме, вы всеми порами ощутите мерзость окружающей обстановки с ее беспросветной безысходностью и ложью. Однако роман вызывает неоднозначные эмоции. С одной стороны картины абсурда и несправедливости пробуждают чувство негодования и протеста. А с другой – вызывает удивление какое-то почти мазохистское упоение автора хаосом. Но в этом и есть весь Селин, произведения которого до сих пор вызывают яростные споры и разноголосицу мнений.

Луи Фердинанд Селин

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды – липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа – очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» – новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ханс Фаллада

Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века
Роза и тис
Роза и тис

Хотя этот роман вышел в 1947 году, идею его писательница, по собственному признанию, вынашивала с 1929 года. «Это были смутные очертания того, что, как я знала, в один прекрасный день появится на свет». Р' самом деле, точно сформулировать идею книги сложно, так как в романе словно Р±С‹ два уровня: первый – простое повествование, гораздо более незатейливое, чем в предыдущих романах Уэстмакотт, однако второй можно понимать как историю о времени и выборе – несущественности первого и таинственности второго. Название взято из строки известного английского поэта Томаса Эллиота, предпосланной в качестве эпиграфа: «Миг СЂРѕР·С‹ и миг тиса – равно мгновенны».Роман повествует о СЋРЅРѕР№ и знатной красавице, которая неожиданно бросает своего сказочного принца ради неотесанного выходца из рабочей среды. Сюжет, конечно, не слишком реалистичный, а характеры персонажей, несмотря на тщательность, с которой они выписаны, не столь живы и реальны, как в более ранних романах Уэстмакотт. Так что, если Р±С‹ не РёС… детализированность, они вполне Р±С‹ сошли за героев какого-РЅРёР±СѓРґСЊ детектива Кристи.Но если композиция «Розы и тиса» по сравнению с предыдущими романами Уэстмакотт кажется более простой, то в том, что касается психологической глубины, впечатление РѕС' него куда как более сильное. Конечно, прочувствовать сцену, когда главные герои на концерте в РЈРёРЅРіРјРѕСЂ-Холле слушают песню Рихарда Штрауса «Утро» в исполнении Элизабет Шуман, СЃРјРѕРіСѓС' лишь те из читателей, кто сам слышал это произведение и испытал силу его эмоционального воздействия, зато только немногие не ощутят мудрость и зрелость замечаний о «последней и самой хитроумной уловке природы» иллюзии, порождаемой физическим влечением. Не просто понять разницу между любовью и «всей этой чудовищной фабрикой самообмана», воздвигнутой страстью, которая воспринимается как любовь – особенно тому, кто сам находится в плену того или другого. Но разница несомненно существует, что прекрасно осознает одна из самых трезвомыслящих писательниц.«Роза и тис» отчасти затрагивает тему политики и выдает наступившее разочарование миссис Кристи в политических играх. Со времен «Тайны Чимниз» пройден большой путь. «Что такое, в сущности, политика, – размышляет один из героев романа, – как не СЂСЏРґ балаганов на РјРёСЂРѕРІРѕР№ ярмарке, в каждом из которых предлагается по дешевке лекарство РѕС' всех бед?»Здесь же в уста СЃРІРѕРёС… героев она вкладывает собственные размышления, демонстрируя незаурядное владение абстрактными категориями и мистическое приятие РїСЂРёСЂРѕРґС‹ – тем более завораживающее, что оно так редко проглядывает в произведениях писательницы.Центральной проблемой романа оказывается осознание Р

Агата Кристи , АГАТА КРИСТИ

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники
Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники

Трагедия одиночества на вершине власти – «Калигула».Трагедия абсолютного взаимного непонимания – «Недоразумение».Трагедия юношеского максимализма, ставшего основой для анархического террора, – «Праведники».И сложная, изысканная и эффектная трагикомедия «Осадное положение» о приходе чумы в средневековый испанский город.Две пьесы из четырех, вошедших в этот сборник, относятся к наиболее популярным драматическим произведениям Альбера Камю, буквально не сходящим с мировых сцен. Две другие, напротив, известны только преданным читателям и исследователям его творчества. Однако все они – написанные в период, когда – в его дружбе и соперничестве с Сартром – рождалась и философия, и литература французского экзистенциализма, – отмечены печатью гениальности Камю.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Альбер Камю

Драматургия / Классическая проза ХX века / Зарубежная драматургия