Смерть в «Кулуаре»

Юра явно был не готов к такому повороту событий, поскольку несколькими часами ранее он всем рассказывал, что никогда и никому не давал на горе свой чай, даже если кому-то становилось плохо.

– Но, – попытался возразить Юра, – а как же я пойду без чая?

– Никаких «но», – отрезала Марина. – Вас трое гидов. И вы идете вместе. Поделитесь уж между собой.

– Пойду поищу по комнатам, – сказал я. – Надеюсь, что их взяли, чтобы я не забыл, а не в каких-то других целях.

Пройдя через несколько комнат, мне наконец-то удалось обнаружить свой термос и бутылку воды в одной из них. Они стояли возле двери с термосами остальных членов нашей группы. Забрав их, я снова спустился в прихожую и попросил Юру налить мне кипятка.

Выражение его лица выдавало явное облегчение, что мне удалось найти свои вещи и на горе ему не придется делиться своим чаем со мной.

В начале первого ночи Марина уже стояла на улице и пристегивала нас к связке. За Мариной шла Неля, потом я, Александр и паренек из параллельной группы, имя которого я так и не запомнил.

Была глухая ночь, и мы, включив фонарики, медленно двигались вверх по узкой тропинке. Сначала мне было идти довольно комфортно и легко, поэтому, когда из-за кого-то в нашей группе приходилось останавливаться, это сбивало мой темп и настрой. В дальнейшем начал просить остановиться и я, поскольку такое восхождение сбивало мое дыхание, и я не успевал восстанавливаться.

Поднявшись на очередной заснеженный уступ и выйдя на вершину Дом де Гуте на высоте 4250 метров, мы увидели тускло светящую лампу хижины Валло, до которой нужно было пройти широкую седловину и подняться по заснеженным камням. Приют находился на высоте 4362 метра над уровнем моря и представлял собой небольшое деревянное сооружение, которое не служило для проживания, а являлось скорее аварийным бивуаком, в котором можно было переждать непогоду или просто скрыться от пронизывающего ветра.

Поднявшись по железным ступеням хижины, мы вошли внутрь. Помещение состояло из одной комнаты, на полу были расстелены похожие на туристические коврики. Сначала я никого не заметил, но, когда глаза привыкли к темноте, появились очертания как минимум шести альпинистов, сладко спящих под завывание ветра.

Мы сняли кошки, а я еще и ботинки, потому что ноги гудели от длительного подъема в гору.

– Давайте попьем чая, – сказала Марина. – Мы очень тяжело идем. Хотя тут осталось метров пятьсот по высоте, но может быть сильный ветер, потому что мы выйдем на гребень, а там довольно узкая тропа. Это может замедлить наше восхождение.

– Сколько по времени нам еще идти? – спросил я.

– Нашим темпом не меньше трех часов, если не четыре, – сказала Марина. – Не будем долго здесь задерживаться. Скоро рассвет, а по солнцу идти будет еще тяжелей. Надеюсь, вы не потеряли свои солнечные очки.

– Уже собираемся? – спросила Неля.

– Да, минут через десять нужно выйти, – ответила Марина.

– Я дальше не пойду, – сказал парень из параллельной группы. – Мне тяжело. Я подожду вас здесь. Или попробую подняться с нашими, когда они сюда доберутся.

– Ты уверен? – спросила Марина.

– Да, уверен, – ответил он и лег на пол.

– Тогда дальше идем вчетвером, – сказала Марина. – В путь.

Мы вышли из хижины и связались в той же последовательности, что шли до нее, за исключением того парня, который остался ждать свою группу.

Выйдя на гребень Боссе, мы столкнулись с ураганным ветром, который дул в лицо и не давал дышать. Но на удивление ближе к вершине его напор снизился, поэтому наша четверка относительно спокойно взошла на вершину Монблана.

«Весь мир на ладони – ты счастлив и нем…», – вспомнилась мне строчка из стихотворения Высоцкого, когда, оглядываясь вокруг, я пытался смахнуть замерзающие на ресницах слезы. Слезы радости или усталости, а может – просто от пронизывающего холодного ветра. Мне было все равно. Я был счастлив…

На такой высоте горизонт уже не был ровным и своим изгибом как бы напоминал, что мы живем на Земном шаре. На маленьком круглом комочке. Вокруг простирались бескрайние альпийские вершины, покрытые толстыми слоями снега, только начинающего играть своими алмазными снежинками в лучах просыпающегося франко-итальянского солнца. Это была вершина Монблана! Колыбель альпинизма! История…

Эмоции переполняли нас, каждый старался сделать как можно больше фотографий, но руки замерзали от ледяного ветра, и, дважды сменив аккумуляторы в фотоаппарате, я понял, что это бесполезно. Они моментально теряли заряд, и на каждом из них удавалось сделать не больше двух-трех фото. Фотоаппарат, который вместе с объективом весил около двух килограммов и который я еле-еле запер на вершину, оказался совершенно бесполезным грузом…

На горе были еще двое альпинистов, поднявшихся ранее нас. Они стояли немного выше, поэтому я попросил Марину пройти чуть вперед, чтобы действительно быть на вершине Монблана, а не в нескольких метрах возле нее.

Мы поздоровались с этой небольшой группой и пожелали им удачного спуска с горы.

Постояв на вершине еще минут десять, Марина сказала, что пора спускаться вниз.

Глава 4. Спуск. Трагедия