Смерть в Миракл Крик

Шеннон же говорила, что с этим надо переспать, просто для надежности! Она же обещала пойти завтра к судье, если намерения не изменятся! А на самом-то деле, похоже, она собиралась не допустить признания Элизабет. Ни завтра. Никогда. Шеннон планировала начать нападение на собственного клиента. Она собиралась объявить Элизабет сумасшедшей, заявить о ее намерении обмануть суд – она готова на все, чтобы суд продолжался. Она потащит Элизабет обратно и заставит досмотреть видеозапись Генри. Она заставит Терезу прилюдно рассказать о тех постыдных мыслях, которые они хранили в секрете. Она оболжет Виктора и любого, кто попадется под руку, обвинит их в жестоком обращении. Она будет обвинять Пака, вываляет его в грязи и, что еще хуже, прибегнет к помощи демонстрантов.

Демонстранты. Рут Вайс. ГордаяМамаАутиста. От одной мысли об этой женщине Элизабет испытала ненависть такую сильную, что у нее закружилась голова, и ей пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть. Эта женщина сожгла маленького сына Элизабет только потому, что хотела привлечь внимание к своей «теории аутизма» (всего лишь оправдание собственного стиля родительства). И Элизабет виновата в том, что не помешала ей. Эта женщина нападала на нее на форумах, угрожала, обзывала, обратилась в Службу защиты детей, а Элизабет не обращала ни на что внимания и выпустила ситуацию из-под контроля, позволив ей принимать экстремальные меры, не опасаясь последствий. А теперь из-за ее бездействия и трусости Рут Вайс сойдет с рук убийство, и она причинит еще больше боли другой своей жертве, Паку. Нет. Она не может этого допустить.

Она встала и принялась мерить комнату шагами. Ей надо уйти, но здесь нет окна, чтобы выбраться, а Анна прямо за дверью. Да и если она выберется из здания, что она станет делать? Машины у нее нет, такси на улице тоже не найти. Можно вызвать, но оно приедет не сразу, все успеют заметить ее исчезновение. И все же надо попробовать.

Она пошла за сумочкой. Когда она взяла ее, стоявшая рядом сумочка Шеннон сдвинулась и содержимое сместилось. Бренчание внутри словно высвободило какую-то глубоко засевшую картинку в сознании Элизабет. Видение, как она сама делает то, что следовало сделать давным-давно.

Она схватила сумочку Шеннон и встала. Она точно знала, куда надо идти и что надо делать. У нее не было выбора. Быстро, пока ее не поймали. Пока она не передумала.

Мэтт

Мэтт с Жанин ждали Эйба рядом с комнатой судьи, стоя рядом друг с другом. Неподалеку стояла еще одна пара, помоложе. Судя по тому, как они все время целовались, а она то и дело бросала восхищенные взгляды на кольцо, Мэтт догадался, что они ждут, чтобы их расписали. Они могут подумать, что Мэтт с Жанин разводятся: Жанин все время хмурилась и шепотом возмущалась: «Расскажи прямо сейчас. Какого черта мы тут делаем?», а он стоял молча и качал головой.

Не то чтобы он не хотел ей рассказывать. Но он знал Жанин. Знал, что она убедит его не рассказывать Эйбу всей правды: о том, что она была там тем вечером, или о том, как он курил вместе с Мэри. Знал, что она велит ему продумать и отрепетировать каждое слово. А он устал скрывать, планировать, высчитывать факты и так далее. Ему надо было встретиться с Эйбом лицом к лицу и высказать все, и плевать на последствия.

Эйб и Шеннон вышли, оба с помощниками.

– Эйб, нам надо поговорить, прямо сейчас, – сказала Мэтт.

– Конечно, на сегодня заседание закончено. Может пройти сюда? – Эйб открыл дверь переговорной на другом конце коридора.

Шеннон подняла бровь, и Мэтту пришло в голову, что ей тоже стоит знать, возможно, даже больше, чем Эйбу. Только в какой степени его признание переживет юридический и технический фильтр Эйба и достигнет ее? Не потому ли он не сказал сперва все Жанин, что хотел избежать всяких заговоров?

– С вами тоже, мисс Ог. Мне надо поговорить с вами обоими, вместе, – сказал он.

– Это не лучшая идея, – Эйб покачал головой. – Давайте сначала…

– Нет, – сказал Мэтт, уверенный больше, чем когда-либо, что Шеннон должна все услышать. – Я ничего не скажу, если только мы не соберемся все вместе в одной комнате. И уж поверьте, вам есть что послушать, – он прошел в комнату, утянув с собой Жанин, а Шеннон вошла следом. Эйб остался в дверном проходе, глядя на них с негодованием.

Шеннон положила блокнот перед собой и произнесла: «Ну что, начнем?» А потом обратилась к Эйбу: «Если вы уходите, закройте, пожалуйста, дверь».

Эйб сощурился с таким видом, словно готов был убить ее на месте, а потом зашел и сел напротив Мэтта. Он не достал ни блокнота, ни ручки, просто откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и сказал Мэтту:

– Ладно, выкладывай.

Мэтт под столом нащупал руку Жанин. Та отдернула ее, скривила губы, словно попробовала что-то горькое и теперь сдерживается, чтобы не выплюнуть. Мэтт сделал глубокий вдох.

– Речь о звонке в страховую. Ну о том, по поводу поджога.

Эйб расправил руки и подался вперед.

– Я кое-что вспомнил. У Мэри был доступ к моей машине. Она знала, где я храню запасной ключ, – он посмотрел на Эйба. – И она говорит без акцента.