— Мсье Арман Дюпон — один из самых известных археологов Франции.
— Это дает нам немного. С моей точки зрения, их места в самолете были исключительно удобны — немного впереди через проход от Жизели. И я думаю, они немало поездили по свету и искали свои древности в самых неожиданных местах. Они вполне могли раздобыть где-нибудь настоящий змеиный яд.
— Да, вполне возможно, — кивнул Фурнье.
— Однако вы, похоже, считаете это не слишком правдоподобным?
Фурнье с сомнением покачал головой:
— Мсье Дюпон живет ради своего дела. Он энтузиаст. Он занимался некогда торговлей антиквариатом, но бросил свой весьма процветавший бизнес, чтобы посвятить себя раскопкам. Они оба — он и его сын — всей душой преданы своей профессии. И мне кажется крайне маловероятным — не скажу невозможным, потому что после расследования дела Стависки я могу поверить чему угодно, — крайне маловероятным, что они замешаны в этом деле.
— Ясно, — сказал Джэпп.
Он взял листок, на котором делал пометки, и откашлялся.
— Итак, что мы в результате имеем.
Джэпп громко засмеялся собственной шутке. Пуаро улыбнулся одобрительно. Фурнье — несколько неуверенно. После этого детектив закончил подведение итогов:
—
— Ну что же, весьма обстоятельное резюме — при том, что сведения у нас крайне скудные. Теперь нам всем предстоит заняться рутинной работой. Для начала я возьмусь за Кланси и Брайанта. Выясню, не было ли у них денежных затруднений в прошлом. Не было ли крупных неприятностей. Все их передвижения за прошлый год и тому подобное. Точно так же проверю и Райдера. Остальных, впрочем, тоже не следует оставлять без внимания. Я поручу Вильсону все о них разнюхать. Фурнье займется Дюпонами.
Инспектор из Сюртэ кивнул:
— Не сомневайтесь, все будет в порядке. Сегодня вечером я вернусь в Париж. Нужно будет расспросить получше Элизу, служанку Жизели, — может быть, удастся от нее чего-нибудь добиться. Мы все-таки слишком мало знаем пока об этом деле. Кроме того, я проверю самым тщательным образом все передвижения Жизели. Неплохо бы узнать, где она была этим летом. Насколько мне известно, пару раз она ездила в Ле-Пинэ. Мы должны также получить информацию о ее контактах с англичанами. Да, тут есть чем заняться.
Они оба посмотрели на погруженного в раздумья Пуаро.
— Вы собираетесь принять в этом участие, мсье Пуаро? — спросил Джэпп.
Пуаро очнулся:
— Да, я поеду вместе с Фурнье в Париж.
— Enchante[13], — сказал француз.
— Что-то вы, по-моему, темните, — сказал Джэпп, с любопытством взглянув на Пуаро. — Вы все время помалкиваете, похоже, обдумываете свои идейки?
— Да, есть у меня парочка идей, одна-две, не больше. Но все очень сложно.
— Ну-ка, ну-ка, послушаем.
— Меня вот что беспокоит, — медленно проговорил Пуаро. — Место, где была найдена духовая трубка.
— Ну естественно, ведь вас из-за этого чуть не посадили.
Пуаро покачал головой:
— Я имею в виду другое. Меня беспокоит не то, что ее засунули именно под мое сиденье. Меня беспокоит то, что ее вообще засунули под сиденье.
— А что в этом удивительного? — возразил Джэпп. — Убийца должен был спрятать ее куда-нибудь. Не мог же он оставить ее у себя, рискуя, что ее найдут.
— Evidemment[14]. Но вы могли заметить, мой друг, при осмотре самолета, что, хотя иллюминаторы не открываются, в каждом из них есть вентилятор — несколько небольших круглых отверстий с задвижкой из стекла. Диаметр этих отверстий достаточно велик, чтобы в них прошла духовая трубка. Что может быть проще, чем избавиться от трубки подобным образом, — она упадет на землю, и вряд ли ее вообще когда-нибудь найдут.
— Я могу возразить вам: убийца опасался, что его заметят. Если бы он стал проталкивать духовую трубку в вентилятор, кто-нибудь увидел бы это.
— Понятно, — сказал Пуаро. — Убийца не боялся, что его увидят, когда он приложил духовую трубку к губам и выпустил смертоносную стрелу, но
— Действительно, это звучит абсурдно, — сказал Джэпп, — но, тем не менее, это именно так. Он
Пуаро не ответил ему. Фурнье спросил с любопытством
— У вас появилась какая-то идея?
— Да так, шевельнулась одна мыслишка.