Смерть в партере

Показывать же этого я не стал, а перешёл к следующему, короткому, пункту: «Диана, уверен, вы сами понимаете, что верить вам на слово мне теперь сложно. Проверить же ваши показания я могу лишь одним способом — поговорив с вашим дедушкой. Не по телефону, естественно, поэтому я лечу в Казань, и в четверг днём мне надо с ним встретиться. Не думаю, что стоит столь уважаемого и пожилого человека беспокоить вызовом в местное отделение полиции, поэтому я готов с ним поговорить там, где ему удобно. Займёт это максимум час. Созвонитесь с ним и договоритесь, где и во сколько, а потом мне сообщите. Хорошо? Кстати, пришлите-ка мне и те билеты, про которые вы говорили, — они же у вас в электронном виде?»

У Дианы сил хватило лишь кивнуть два раза, засим мы расстались, и я понёсся навстречу балетным хлопотам — предстояло проследить, что костюмы и декорации надёжно упакованы и готовы к отправке, отправить их транспортной компанией, решить немало других технических и бытовых вопросов, связанных с предстоящей поездкой, да и много чего ещё сделать. В поте лица я занимался всеми этими делами до позднего вечера, а подтверждение от Дианы пришло довольно скоро после нашего расставания — она договорилась, меня ждут. Билеты же она прислала практически сразу, а потом Догоня их пробил — не возвращали, а регистрацию на рейс по ним никто не проходил.

А Казань мне уже доводилось посещать несколько раз — у них очень приличный театр, один из лучших среди региональных, на сцене которого я даже выступал разок в ранге приглашённой столичной звезды. Весьма сильная в столице Татарстана труппа, сбалансированный репертуар и вменяемое руководство, выбивающее немало денег на искусство из республиканского бюджета и местных нуворишей. Театр процветает, чему служил подтверждением и предстоящий балетный фестиваль, собравший, кроме нас, немало именитых балетных персон. В атмосферу которого я и окунулся сразу по прибытии — специфичную, как на всех такого рода мероприятиях.

И тут надо понимать, что собой представляет фестивальное движение, а фестивалей у нас в стране проводится немало, больше дюжины с подхода могу припомнить, да и в других странах балетные фестивали довольно популярны. Длятся они в среднем с неделю, и это отличная возможность для представления работ коллективов, не принадлежащих какому-то театру. Естественно, на фестивалях выступают и труппы государственных театров, показывая зачастую а-ля экспериментальные работы, которые вряд ли поставят в афишу родного театра — зритель предпочитает нетленную классику, и очередная «Спящая красавица» заведомо сделает кассу театру, в отличие от концептуальной постановки какого-нибудь подающего надежды молодого хореографа. Посему все эти молодые и перспективные стремятся прорваться со своими работами на фестивали в расчёте произвести впечатление и продать свою работу какому-нибудь театру. Удаётся, кстати, и то и другое крайне редко…

Но жизнь на фестивалях бурлит и пенится, в отличие от довольно монотонного ритма репертуарных театров, и на них всегда много молодёжи, старающейся перещеголять друг друга в амбициозности и креативе. Лично мне близок этот дух, отчего я частый гость на фестивалях и хорошо знаю эту тусовку, в приличном объёме представленную на нынешнем. И непрерывно общался я со всеми с ними до позднего вечера дня прибытия, продолжил и на следующий день с довольно раннего утра, но в 13.30 сослался на неотложные дела и покинул театр, сев в поджидающее уже такси, направившееся в частный сектор Казани.

Глухой и высоченный забор, огораживающий участок под нужным мне номером, терялся вдали в плотных зарослях деревьев, строений с улицы было не видать, и, лишь войдя, я смог оценить масштаб домовладения — размером с небольшой колхоз, а главный дом — трёхэтажный. Человек пятнадцать разных возрастов и обоих полов занимались разнообразными делами по хозяйству, не без труда открывшая железную калитку приветливая маленькая девочка повела меня к стоящей в тени платанов увитой виноградом живописной беседке. Где сидел, как я сразу понял, ни на одном носителе даже его дотоле не видя, тот самый почитаемый дедушка-аксакал — внушительный, как хан. В белоснежном тюрбане, приятного блекло-голубого цвета халате, расшитом мелкими серебристыми звёздочками, с окладистой густой бородой цветом под стать тюрбану, он уже и так производил неизгладимое впечатление. Лицо же покоряло сразу — печать познания мудрости веков отменно гармонировала с волевыми чертами и орлиным профилем. И ярчайшие голубые глаза — как бездонные колодцы знаний!