Смерть в прямом эфире

Вэл останавливает воспроизведение, зная, что это не поможет. Зная, что увиденное и услышанное будет преследовать ее вечно.

Но вопли не прекращаются.

Нет, не вопли.

Пение.

Оно доносится из подвала.

* * *

Свет не включается, однако камера работает, записывая звучащий в темноте голос. Неясно, один он или несколько. Сложно определить, но песня слышна совершенно отчетливо:

В хоровод быстрей вставай, за руки возьмись,
А затем в темноте с друзьями покружись,
А потом глаза закрой и не открывай,
Про себя или вслух желанье загадай:
Господин Волшебник, Господин Волшебник,
Скорее появись!

Доносится хихиканье и затем кто-то шикает:

– Т-с-с! Пора занимать места! Время пришло! – раздается далекий скулеж, который заглушает голос: – Тише! Не волнуйся, мы всегда будем друзьями. И скоро воссоединимся с остальными. А потом появятся и новые товарищи, которые включат свои телевизоры, чтобы дать нам возможность их отыскать. Мы отыщем их всех.

Семнадцать

Они дружно игнорируют голос, доносящийся из подвала.

Вэл считает это разумным. По крайней мере, в данный момент, когда у них есть более насущные вопросы для обсуждения.

Маркус принимается мерить шагами комнату, встряхивая руками и избегая приближаться к ступеням.

– Я помнил, что случилось с Китти. Помнил, но полагал, что ошибаюсь. Не могло такого произойти в действительности. Это же всё не по-настоящему. Скажите, что увиденного не было на самом деле, – он переводит умоляющий взгляд с одного собеседника на другого.

– Я запомнил то же самое, – тихо откликается Хави, по-прежнему сидящий перед телевизором. – Ты же участвовал в других проектах. Запись с кассеты похожа на то, что могли бы снять в те времена?

Маркус не отвечает, и это само по себе служит вполне ясным ответом.

– Возможно, нам подсунули дипфейк[11], – продолжает Хави. – Или…

Заметив, как качает головой Вэл, он умолкает. Теперь она вспомнила достаточно, чтобы знать наверняка: всё произошло на самом деле. Увиденное более реально, чем любой из присутствующих готов поверить. Но хотя бы объясняет, почему никто из них не сумел четко сформулировать, что случилось с Китти. Они, скорее всего, многие годы считали себя сумасшедшими и сомневались в надежности собственных воспоминаний. Однако Вэл ощущает гнев из-за того, что произошло с сестрой.

– Откуда у тебя кассета? – голос Айзека звучит спокойнее, чем у остальных.

Его лицо без очков смотрится непривычно, непохоже на него. Но очень похоже на женщину с парковки.

– Твоя мать дала, – отвечает Вэл, понимая: она оказалась не права, когда сочла, что у Айзека нет родителей в Благодати.

– Три доллара, – смеется Хави. – По одному за каждую ненормальную мать, которую ты встретила вчера. Теперь я начинаю жалеть, что тебе не удалось познакомиться с моей. И Маркуса – чтобы собрать весь комплект.

– А, да, она пытается помириться, – Айзек не выглядит особенно удивленным. – Давно уже.

– К черту! – взрывается Маркус, наклоняясь вперед, сцепив пальцы в замок на затылке и пытаясь глубоко дышать. – К черту меня, к черту всех нас!

– Нужно… – начинает Вэл.

– Нет, – прерывает Дженни, тряся головой и широко распахнув глаза.

Разговаривать с бывшей подругой сейчас совсем не хочется. Только не после того, как она поступила с Китти.

– Мы уезжаем, – резко бросает Вэл. – И забираем твою машину, даже если придется ее украсть.

Дженни шикает на нее, прижимая к губам палец, чтобы призвать к молчанию. Затем разворачивается в попытке скрыть свои действия и незаметно указывает на микроволновку, после чего беззвучно, но медленно, чтобы все могли разобрать, шепчет: «Не вслух».

Однако уже поздно.

Доносится щелчок, и наступает относительная тишина, которую все замечают лишь через несколько секунд. Каждый звук, создававший ранее вездесущее гудение вокруг – шум холодильника, лампочек, кондиционера, – исчезает.

– Wi-Fi пропал, – комментирует Маркус, взглянув на телефон. – Нет сигнала.

– Дерьмо, – выдыхает Дженни. – Нужно быстрее сматываться, – она спешит к входной двери.

Остальные следуют по пятам. Вэл задерживается на пороге, ощущая что-то липкое, будто попала в паутину, и оборачивается.

Электричество отключилось, но экран телевизора по-прежнему призывно мерцает, обещая показать и другие моменты прошлого.

– Ни за что на свете, – произносит Вэл и шагает наружу.

Дженни уже подбегает к минивэну с ключом, но…

– Опоздали, – Хави кивает в сторону единственной дороги, ведущей отсюда и сюда.

Несколько машин припаркованы в сотне ярдов от здания, блокируя путь отступления.

– За дом? – предлагает Маркус.

Но позади ничего нет: ни дорог, ни городов – только пустошь, неровная местность, которая тянется на бесчисленное количество миль во все стороны. Даже минивэн Дженни вряд ли одолеет столь непроезжие дебри. И кто знает, далеко ли придется трястись по ухабам до ближайшего населенного пункта.