Смерть в темпе «аллегро»

– Да, иногда бывает такая нужда, – довольный сам собою, ответил Каменев. – Тут ведь еще какой момент: в вечер перед совершением убийства как раз шли «Гугеноты» – а полиции важно знать все детали. Наша полиция – это профессионалы, и за консультациями они также предпочитают обращаться к специалистам. А найти в области музыки специалиста лучше меня… буду скромен – это задача нетривиальная.

– Зачем я только пошел на эту чертову оперу? – вздохнул Михаил. – Зачем…

– Как же иначе? По-другому было нельзя, ведь… – ответил Васильевский, но внезапно осознал, что в комнате находится Эльза. – Требования света, тут никуда не деться было…

В комнате повисла неловкая пауза, как будто бы первая часть предложения никак не связана была со второй. Званцев повернулся к супруге: «Прошу вас, проведайте Петра Казимировича, как он. Я боюсь за его состояние».

Когда жена вышла, Михаил выждал несколько секунд и потом только заговорил вновь:

– Я знаю, какой вопрос вы хотите задать мне: не убивал ли я Васильевского? Нет, не убивал: я дал слово жене, что не трону этого мерзавца, если он впредь не будет смущать ее покой – и сдержал слово.

На этом допрос закончился. Сыщики отправились в управление давать ценные указания подчиненным: те должны будут проверить, действительно ли Михаил вечером посещал обозначенный кабак и если да (а, скорее всего он был там – и счет тому подтверждение) – во сколько он пришел и во сколько покинул заведение.

Васильевский остановил пролетку и отправился домой. Каменев, выйдя из дома, несколько минут стоял у парадной, что-то обдумывая. Когда из входных дверей вышла Эльза, она застала его едва ли не в трансе:

– Николай Константинович, с вами все хорошо?

– Да, благодарю вас, вполне, – ответил он, глядя как будто сквозь нее. – Просто задумался… Вы, должно быть, в аптеку?

– Да, за дигиталисом. Петру Казимировичу опять хуже.

– Тогда не смею задерживать. Но позвольте по дороге я задам вам еще один вопрос. В последнее время никаких попыток покушаться на вашу жизнь не было? Преследования, попытки ограбления, угрозы?

– Нет, – качнув головой, ответила Эльза. – К тому же у меня всегда с собой он. – Она открыла сумочку и вытащила небольшой матовый кусок металла, который при ближайшем рассмотрении оказался револьвером. Это был маленький шестизарядный «Велодог» – пистолет, который специально сделали для велосипедистов, на которых вздумают нападать бродячие собаки.

– Я понял, спасибо – вы очень помогли… – сказал он и, слегка покачиваясь из стороны в сторону, они продолжили путь к аптеке, что-то обсуждая. Там тенор попрощался с ней и направился за обычный свой столик в «Кюба».

У подошедшего официанта он заказал полубутылку Совиньона, пасту а-ла болоньезе, бумагу и карандаш.

– Прикажете принести нотную? – задал привычный вопрос официант, не раз слышавший от Николая такое уточнение.

– Неважно, – погруженный в раздумья, проговорил тот. – Лучше обычную.

Удивленный официант удалился, а тенор задумчиво произнес вслед ему, но не по его адресу: «Не нравится мне это… Почему? Не могу сообразить, но что-то мне тут не нравится. Нет, это полная чушь…»

Глава 11

Пятеро людей молча шли по строгой петербургской набережной, напоминая «грядку артишоков» – так в старой итальянской опере иронично называли выстроившихся в ряд певцов. В центре шел, возвышаясь над остальными, бледный и худощавый господин, завернутый в теплое пальто. Поспевая за ним, рядом семенил ногами другой – низкий и широкий, походивший благодаря цвету лица на бочку бордосского вина. Оставшиеся трое ничем особенно не выделялись – разве что на одном из них был старомодный сюртук, лет на десять отстающий от моды и явно знавший лучшие времена.

– Николай, куда мы идем? – спросил невысокий толстяк.

– А я не говорил? – удивился тот. – Не может быть, я точно говорил. Неважно, впрочем, – мы идем в Мариинский театр, в директорскую ложу: мне по знакомству уступили ее на сегодня.

– У нас дело уголовное, а ты нас развлекаться ведешь?

– Развлекаться? Ничуть: сегодня снова «Гугеноты» – и с тем же составом. Надо понимать все детали…

– На что вы рассчитываете? Какие такие детали мы сможем там узнать? – вскипел другой сыщик, сутулый баритон.

Профессор застыл на пару секунд, остановились и другие.

– Хорошо, – сказал он. – Считайте это моей причудой. Пусть это вам никак не поможет – тогда помогите разобраться мне. От вас ничего сложного не потребуется – только уделить четыре часа свободного времени. Что вы успеете за них сделать? – тем более вечером. Они никого не устроят. А послушать музыку – почему бы и нет?

Опровергать было нечем. Филимонов не прочь снова был посетить спектакль, который очень любил и на который никак не мог попасть вот уже второй год. Уваров счел, что четыре часа и правда не так уж и много. Званцев, казалось, готов был идти куда угодно, лишь бы чем-нибудь себя занять. Васильевский не возражал: зачем отказываться от возможности послушать «Гугенотов» – да с таким составом! – да из директорской ложи! – и, к тому же, бесплатно.