Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина

-- Ну, ваше досье я знаю! -- грубо заявил Клубень. -- В молодости --хе-хе! -- были кое-какие грешки? Напомнить?

Никогда не следует задевать даму, даже не относящуюся к человеческому роду.

-- Представьте, и я знаю ваше досье, -- ядовито прошипела Неровня. Казалось, даже крошечный язычок ее раздвоился на конце. -- Дело о пятнадцати кочерыжках. Кружок Подгнилка-Капустулы. Один юный картомор·

Теперь Клубень побелел.

-- Все, все, все, все!! -- взмолился он. -- Солдафон, дурак, казарменные шутки· В приличном обществе и бывать-то почти не доводилось. Пугал, брал на пушку, на самом деле ничего не знаю. Я вас обидел, госпожа Неровня?

-- Обижаются на близких, -- отрезала дама. -- Прочих же ставят на место. Надеюсь, на благодатной Запеке мы окажемся на разных материках. И с вами, и с этим, забывшим стыд, младенцем в пеленках. Хорош младенец! Когда я училась в начальной школе, она была уже опытнейшей·

Кожурка, вылетев из пеленок, как маленький снаряд, сбила Неровню с ног, подмяла под себя и с маху заткнула ей рот кулачком.

Секретарша коронованной особы дергалась и хрипела, но, несмотря на внушительные габариты, вырваться не могла. Шепнув незаметно для окружающих несколько коротких слов в самое ухо Неровне, Кожурка ослабила хватку. Обе они вскочили и принялись отряхиваться.

Все произошло так быстро, что никто не успел вмешаться в потасовку.

Неровня с Кожуркой изящно кланялись на все стороны.

-- В свободное от напряженного труда время, -- величественно объясняла секретарша, поправляя на голове серую шелуху, -- мы играем пьесы собственного сочинения. Тесным кругом приближенных -- исключительно для развлечения усталого монарха. Но сейчас, дабы разрядить обстановку, мы сочиняли на ходу. Думаю, это будет комедия. Название?.. Я необыкновенно удачно придумываю названия· Вот! "Четыре кучи подозрений, или Хохот до потолка!"

-- Почему четыре? -- быстро спросила Лиза.

Фантолетта и Дракошкиус безуспешно пытались разобраться в истинных причинах конфликта. По-видимому, Печенюшкин прочно закрыл мысли картоморов от вмешательства со стороны.

-- В пьесе будет четверо действующих лиц, -- догадался заинтересованный Глазок. -- И, как в хорошем детективе, каждый подозревается в ужасных преступлениях·

-- А на самом деле, -- подхватила Неровня, -- все окажутся виновными лишь в одном желании -- как следует потешить государя. Очень смешно и трогательно!

-- Ну, это потом! -- Глазок закрыл тему. -- Давайте все вместе сыграем во что-нибудь другое. В Аленкин дом, например. Кем я в этот раз буду, Алена? Только не злым шарманщиком! А вообще, -- он встал и потянулся с хрустом, --до смерти хочется выбраться отсюда!

Собачий портрет в овале медальона доставил Очистку уйму неприятностей. Невинное чародейство Пиччи добавило к облику колдуна самые почему-то непривлекательные из черт королевского пуделя Лори. Во что бы ни перевоплощался Очисток, они не исчезали. Даже цветок получался теперь только один -- львиный зев.

Привычки рычать во время речи, взлаивать при определенных сочетаниях звуков, неожиданно почесывать за ухом задней ногой могли свести с ума кого угодно. Единственное, что удалось перебороть, -- непреодолимое вначале желание останавливаться у каждого столбика. К остальному пришлось приспособиться, причем характер Очистка это не улучшило.

Да еще время "Г" -- омерзительная выдумка Глака. К одиннадцати вечера Очисток старался оказаться в надежном укрытии и от тоски тратил паузу на восьмичасовой, предписанный королем, сон. Получалось, что как бы ни был всемогущ Очисток, Глак все равно руководит им.

Больше всех на свете колдун ненавидел короля и Лизу с Аленой. Как быть с Глаком, он еще не решил.Растерзать ли на Земле, перед отлетом, или сгноить беспомощного в мрачных казематах Запеки, спускаясь туда каждый вечер, чтобы потешиться над недругом. Да, казематы! Их он построит в первую очередь!

И все же хороший враг -- это мертвый враг. Живой всегда опасен. Поэтому Очисток склонялся к первому варианту, хоть окончательного решения и не принимал, забываясь ночью в сладких мечтаниях.

Как ни странно, к Печенюшкину колдун не испытывал неприязни. Во время поединка он тоже успел, хоть и неглубоко, заглянуть в душу чудо-мальчугана. Робот, запрограммированный на справедливость, профессиональный гуманист, противник опасный, но не коварный -- вот кем представлялся Очистку Пиччи-Нюш.

Ну можно ли, скажите сами, ненавидеть машину?

Другое дело -- сестры Зайкины. Лиза была свидетельницей его позора в пещере. Поражение, пусть и неполное, его, Очистка Грандиозного, наблюдала болтливая девчонка! Да за одно это она заслуживала гибели.

К Аленке же был особый счет. Именно из-за нее, из-за глупой детской страсти ко всяким кошечкам и песикам, к добрым и несчастным, к угнетенным и обиженным колдун, словно непобедимую болезнь, приобрел гнуснейшие собачьи черты.

Бриллианты недосягаемы теперь, люди предупреждены, ракеты заколдованы необратимо -- Очисток понимал это. Оставалась единственная возможность. Колдун знал и то, что действия его не будут неожиданными ни для людей, ни для волшебников.