Смертельная ловушка

– Я попытаюсь ограничиться только самой сутью, – начал Вулф. – Если вы хотите подробностей – только скажите. Итак, для начала должен признаться: большая часть того, что я рассказал вам и остальным гостям, – ложь.

– Вот оно как, – протянул Шаттак. – Однако, прежде чем это признать, вы предпочли уединиться со мной. И как же вы это объясните? Я вас слушаю.

– Сейчас я объясню, о чем именно соврал. – Машину слегка тряхнуло, и Вулф недовольно заворчал. – Я сразу понял, что полковник Райдер был именно убит. Мне это стало ясно, как только я увидел остатки чемодана, который, кстати сказать, сейчас лежит у меня в кабинете. Никакого письма с инструкциями от генерала Карпентера я не получал, хотя мы с ним и поговорили по телефону. Сегодня днем он прилетит в Нью-Йорк, а вечером мы встретимся с ним за обедом. Львиная доля лжи связана с мисс Брюс. Я не сказал о ней практически ни единого слова правды. Ее никто ни в чем не подозревал. Полковник Райдер не собирался подавать рапорт, который бы ее погубил. Я не просил полицию сесть ей на хвост после того, как она вышла из моего дома. На самом деле мисс Брюс является личным помощником генерала Карпентера и подчиняется непосредственно ему. Вчера вечером генерал сказал мне, что она стоит любых двоих мужчин и служит под его началом. Лично я в этом сомневаюсь, однако то, как мисс Брюс поступила с чемоданом, свидетельствует о том, что кое-какие мозги у нее действительно есть. Она увидела его в дверном проеме – чемодан лежал в нескольких футах от порога приемной. Мисс Брюс сразу поняла по его внешнему виду, что он является серьезной уликой.

– Да какая разница, какой у него был вид? – раздраженно спросил Шаттак.

– Ладно, будет вам, – с укором произнес Вулф. – Прошу вас, давайте вы не будете строить из себя святую невинность. Мисс Брюс оказалась достаточно умна, чтобы тайком вынести чемодан, намереваясь впоследствии показать его генералу Карпентеру. Он отправил мисс Брюс к нам в город из-за возникшего подозрения, что кто-то в нью-йоркском подразделении замешан в торговле промышленными секретами. Именно она напечатала полученное вами анонимное письмо. Кстати сказать, своей реакцией на него вы себя и выдали: уж слишком оно вас обеспокоило, хотя никто и не думал вас даже подозревать. Точно такое же письмо получило около тридцати человек, занимавших ключевые посты в законодательных органах и администрации. По сути дела, генерал разбрасывал наживку и смотрел, кто клюнет первый. С полковником Райдером ситуация была иная. В отличие от вас, он уже был под подозрением, но мы не располагали доказательствами его вины. Таким образом, было принято решение установить за ним наблюдение, и с этой целью из Вашингтона сюда прислали мисс Брюс. Вполне допускаю, полковник Райдер почувствовал, что ему не доверяют, и потому собрался в Вашингтон, чтобы объясниться с генералом Карпентером. Кроме того…

– Господи боже! – воскликнул Шаттак. – Как же это подло! Как низко! Если вы хотите и дальше сыпать этими дурацкими обвинениями против меня и не боитесь последствий, валяйте, продолжайте, вот он я! Я способен за себя постоять и, уж поверьте, так этого не оставлю. Но Харолда не трогайте! Он мертв, а марать имя покойного грязными наветами…

– Прекратите! – коротко оборвал его Вулф. – А то я начинаю склоняться к мысли, что вы не просто трус, но еще и дурак. Хотите произвести на меня впечатление пламенными речами? Хватит городить чепуху. Вы же прекрасно понимаете, зачем согласились сесть со мной в машину. Вы хотите выяснить, что мне известно. Ну так дайте мне закончить. Хотите раскрыть рот сами – пожалуйста, только если вам действительно есть что сказать. Так на чем я остановился? Ах да, на сержанте Брюс. Собственно, о ней – все. Пожалуй, добавлю только, что лейтенант Лоусон тоже выполняет особое задание генерала Карпентера. Он у мисс Брюс вроде мальчика на побегушках. С этой ролью он справляется вполне удовлетворительно. Все, что я вам говорю, – военная тайна, и я бы не стал ее вам раскрывать, если бы у вас имелся хотя бы малейший шанс ее кому-нибудь выдать. Но я ничем не рискую. Через час, а то и меньше, вас уже не будет в живых.

Шаттак во все глаза уставился на Вулфа. Политик явно потерял дар речи.

Мы мчались по Вестсайдскому шоссе. Лично я был настолько ошарашен происходящим, что кинул взгляд на Шаттака, а когда снова посмотрел на дорогу, то едва успел среагировать, чтобы не поцеловаться с бордюром.

– Вы что, рехнулись? – Шаттак наконец нашел в себе силы задать вопрос.

– Отнюдь нет, сэр, – охотно ответил Вулф, – я просто говорю о событии, которое с наибольшей вероятностью может произойти, как о несомненном факте. Мы все так поступаем.

– Меня не будет в живых? Через час? – Шаттак рассмеялся, причем достаточно искренне. – Какая нелепость! Что, будете угрожать подорвать меня этой гранатой, если я не подпишу признательных показаний? Я просто ушам своим поверить не могу!

– Ну что вы. Впрочем, насчет гранаты вы не ошиблись. Я захватил ее специально, чтобы вы смогли свести счеты с жизнью.

– Боже, да вы действительно тронулись!