Смертельно влюблён (СИ)

— А я не хочу этого! — перебил её я и резко закрыл дверь, этот стук отдался небольшим эхом по всей квартире. — Значит, не нужен я тебе больше? Хочешь уйти от меня, да? И если я сейчас, скажем, закажу себе проституток и трахну на твоих глазах, ничего не почувствуешь? Совсем? Хочешь, я сделаю это? И буду целовать какую-то бл*дь так же, как целую тебя?

Сколько видел её слёзы, но каждый раз — как в первый. Самые истерические и сладкие, всегда навзрыд, но каждый раз по-особенному. Моя маленькая ненаглядная просто не может не возбуждать и окрылять. Когда она плачет, я хочу её в сотни тысяч раз сильнее. Когда она плачет, когда мой член в ней, я испытываю двойное удовольствие, — и физическое, и душевное.

— Что же ты за глупая девочка такая? Просто какого чёрта, милая? Я из тебя уже никчёмную калеку сделал, мать твою, а ты всё равно находишь способ довести меня.

Присаживаюсь рядом с ней на корточки, снимаю с неё платье. Аккуратно, как никогда раньше. Точно так же снимаю с неё трусики. Больше нет смысла рвать на ней одежду, показывая тем самым своё превосходство и власть над ней. Она сама будет это чувствовать каждый раз, когда, поднимаясь, будет находиться в моих руках. Она спокойно и покорно поднимает ручки, хоть и до сих пор прибывает в припадках.

— Ты либо будешь со мной, — чётко выговорил я, осторожно наваливаясь на неё и заставляя лечь полностью на пол, — либо я убью тебя, а за тобой и себя, потому что жить без тебя не смогу, поняла? И в итоге твоя непокорность лишит жизни двух людей, — заключил я, вытирая большим пальцем её мокрую щёку.

Раздвигаю безжизненно лежащие ноги. Раздеваюсь сам. Такое наслаждение — тереться о неё зная, что ты можешь войти в любой момент и как хочешь, можешь крутить её в своих руках — дёргаться не будет. Сплёвываю в руку и смазываю её проход в мой рай. Сразу же вхожу в неё, не в силах больше терпеть. Не до конца. Спустя столько ночей я так и не могу похвастаться, что смог полностью войти в неё. До самого конца. Настолько она узкая и маленькая. Даже детская, я бы сказал.

— О Боже, родная, как же хорошо и удобно, когда твои ножки не мешают нашему процессу, — восторгаюсь, раздвигая их ещё сильнее и шире, чтобы трахать её было ещё легче. — Надо было давно это сделать с тобой.

— Т-ты ведь говорил, что с-сегодня у нас н-ничего не будет...

— Я передумал.

Как же будоражит чувство, что я первый, кто завладел ею, и единственный, кому это позволено теперь и навсегда. Делаю толчок, после которого задерживаюсь в ней. Настолько глубоко, насколько могу. Полин смотрит на меня сквозь слёзы, ладони ложатся на груди.

— О господи, милая, да сколько можно? Ты всё ещё такая невинная. Сколько бы я уже ни трахал тебя, а ты до сих пор прикрываешь свои прелести. Зачем? Мы с тобой уже намного ближе, намного. Сейчас я в тебе. И так будет много-много раз. А скоро, совсем скоро ты подаришь мне первенца. Ты пройдёшь все стадии любви со мной. Ты не сможешь дышать без меня точно так же, как и я без тебя.

Снова начинаю двигаться в ней, медленно, но уверенно вперёд. Руки убирают её ладоши с груди, а мои губы прирастают к соску.

— Я заменю тебе всех родных, которых ты была лишена. Мать своих детей так не любит, как я люблю тебя. Я убью всех и каждого, кто будет нам с тобой мешать. Абсолютно всех. Даже если это будет наш с тобой ребёнок, выношенный тобой. Ты не сможешь находиться без меня больше одной минуты. Ты будешь кричать, вопить, молить, лишь бы я пришёл к тебе. Твоё тело и душа — будет жаждать меня, твоего главного мужчину. Будь у тебя мать или отец, я бы убил их, выкупил тебя, сделал всё, чтобы единственным нужным тебе человеком остался я. Никого больше.

Взгляд маленькой девочки становился таким осознанным и затуманенным, будто бы передо мной действительно слабоумный человек, не понимающий значения всех тех слов, что я пытаюсь донести до неё.

Последний раз целую её в губы. По-взрослому. Как, наверное, ещё никогда её не целовал. Кончаю, испускаю всю свою сперму в неё, пока её тельце содрогается и трясётся подо мной.

— Холодно, но всё, мы закончили, сейчас ты окажется в постели. В своей любимой постели со своим любимым мужем. Ты ведь любишь меня?

Глава 36. Ты бы была со мной без всего этого?

Как никогда долго застёгиваю запонки. Она мешает сосредоточиться даже на такой ерунде. Сидит и принимает на себе прыжки своего любимца, который тем самым показывает, что скучает. И правильно, ведь Полин днями лежит в спальне, в которую я его не пускаю. Только изредка выношу её на кухню, там у неё лучше проявляется аппетит, чем в постели, а я не могу позволить, чтобы моя принцесса голодала.

Коди игриво царапал её колени. Она только ласково гладила его в ответ, но уже без той живости, что была раньше. Хотя теперь у неё вся жизнь, каждый день и каждое движение, которое ей доводится сделать, — без живости.

— Хм, смотри-ка, теперь ты не чувствуешь его острых когтей на своих ножках, — заботливо произнёс я, когда наконец закончил с рукавами на рубашке. — Это сплошные плюсы не только для меня, но и для тебя.