Смертельное Таро

Ведь все, что было ей нужно, – мужское внимание. Хелена так жаждала анонимных признаний в любви, томных взглядов ей в спину. Чтобы благородные юноши бросались ей в ноги, готовые умереть и убить за один ее поцелуй, а она драматично их отвергала.

А сейчас ее решили послать под венец.

Девушка вздохнула и легла поудобнее, продолжая сетовать на судьбу.

Но дверь громко хлопнула.

– Как может провидица спать так долго в собственный день рождения! У нас ведь так много забот сегодня!

На пороге с платьем в руках стояла Люцилла. Еще свежи были воспоминания о ночном кошмаре, и потому меньше всего на свете Хелена желала бы начинать день со встречи с тетей.

Волосы дамы были замысловато уложены и украшены красными розами, что зрительно добавляло ей роста. Черное платье, две черных перчатки, даже губы Люциллы казались темнее обычного.

– Дайте мне с полчаса времени. Видите же, я сейчас не готова выходить.

– Никаких «с полчаса»! – Мадам де Мартьер в два шага оказалась рядом с постелью и схватила девушку за руку. – Разве ты не воодушевлена предстоящей феерией?

Выхватив руку, Хелена еще ненадолго замешкалась. Что‑то не так. Спустя пару мгновений стало очевидным: все ведь не к совершеннолетию готовятся, а к годовщине похорон.

– Тебе немедленно стоит одеться. – Люцилла почти силой втолкнула платье мадемуазель де Фредёр в руки. – Никто из гостей не собирается ждать, пока ты приведешь себя в чувства.

Со вздохом Хелена встряхнула платье и хотела начать собираться. Но в комнату вдруг вошла Люси.

– С праздником вас, мадемуазель, пора вставать, – оповестила она, притворяя за собой дверь. – Я вам при… – Служанка повернулась. – Мадам? Простите, я не знала, что вы здесь.

Экономка почтительно склонила голову, а потом повернулась к Хелене. Возникла неловкая пауза. В руках у служанки – черное платье. Почти такое же, как уже держала девушка. Люцилла усмехнулась и пояснила:

– В качестве одного из подарков нашей дорогой имениннице мной было выбрано это платье, которое она согласилась надеть.

«Так разве дарят подарки? Она в меня его чуть не швырнула».

– Тогда позвольте мне помочь мадемуазель со сборами. Я еще должна сделать прическу.

– Не стоит, – сказала мадам де Мартьер столь резко, что Хелена не успела вставить и слова. – Мы не виделись целую вечность, позвольте мне ей помочь.

Опешив, горничная несколько раз перевела взгляд с Люциллы на свою юную госпожу и обратно. Но стоило ей разжать губы в стремлении возразить, как мадам де Мартьер вновь вмешалась:

– Лучше будь добра принести нам завтрак. Первые гости вот-вот станут прибывать, а имениннице нужно поесть без лишней суеты. – Люцилла растянула губы в улыбке. – Вы согласны со мной?

– Вам тоже снова подать завтрак? – Люси с недоверием хмурила брови.

– Очевидно, что чашечку кофе я выпью, чтобы мадемуазель де Фредёр не чувствовала себя неуютно. Принесите все сюда, живее.

Вновь поклонившись, служанка вышла, хлопнув дверью порядком громче обычного. Тихо Хелена спросила:

– Зачем вы ее отослали?

– Очевидно, потому что хочу побыть с тобой наедине, провидица.

– Если вы не заметили, мадам, я совсем не горю желанием с вами пересекаться! Вы решили испортить мне день рождения с самого утра?

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – Мадам де Мартьер уселась на кровать, отчего Хелена в гневе вскочила. – Я все наши встречи нахожу исключительно приятными. К тому же если кто‑то и в силах испортить сегодняшний день, так это лишь ты сама.

– Прекращайте уже говорить загадками! У меня сил нет!

Женщина вновь улыбнулась.

– Одевайся. – От спокойствия ее тона у Хелены по спине пробежал холодок. – Гости и вправду вот-вот прибудут, не советую тянуть со сборами.

Молчанием признавая свое поражение, девушка достала корсет и укрылась за ширмой. Однако, снимая ночную сорочку, все не могла перестать оборачиваться.

– Сколько у меня времени? Праздник правда вот-вот начнется?

– У тебя совсем нет времени, провидица. Ты не представляешь, насколько сейчас уже поздно.

Как только было покончено с платьем, в комнате, гремя подносом, вновь возникла Люси. Приборы звенели в ее руках громче и противнее обычного, а губы были нервно поджаты. При других обстоятельствах Хелену поведение женщины привычно вывело бы из равновесия. Но теперь ей хотелось, чтобы Люси озвучила свое осуждение. Услышать о том, какие они с Люциллой все‑таки жалкие, что их женские распри противны даже прислуге.

Но экономка выставила на столик все чашки, отряхнула подол платья и на прощание поклонилась, а Хелена проводила ее взглядом в своей странной надежде. Дверь захлопнулась, и между ними с тетей вновь повисла гнетущая тишина.

– Если хочешь, я могу уложить тебе волосы. – Все с той же застывшей улыбкой дама налила себе чай. – Заплету тебе чудную петлю вокруг лба.

– Только попробуйте прикоснуться к моей голове, – процедила Хелена и, напрягшись всем телом, осторожно села на стул.