Смертельные объятия

— Не могу поверить, что больше никогда не увижу мою Кариночку живой, — всхлипнула Аля. — Что мы никогда больше не посидим за нашим столом, не поужинаем вместе, не поговорим по душам. Мне как будто бы снится страшный сон. За что, ну за что он мог ее убить? А я-то дура, даже не спросила его, где Карина? Почему? Наверное, потому, что мне было неудобно спрашивать об этом. Все-таки они стали любовниками, и мне не положено было задавать подобные вопросы, даже несмотря на то, что она была моей близкой подругой. Я же знала, что она приехала к нему вечером! Знала и не спросила! Хотя, с другой стороны, я просто предположила, что она уже поехала домой или сразу на работу. Она была девушкой ответственной, никогда никуда не опаздывала и очень дорожила тем, что у нее есть работа. Конечно, платили ей там не очень-то и много, но на жизнь хватало, и откладывала немного, особенно с премий. Я, кажется, говорила, что она мечтала купить собственное жилье, хотя бы комнату или студию где-то в спальном районе.

Она сама все рассказывала о подруге, Кузнецову даже не пришлось ей поначалу задавать вопросы. Но потом все-таки начался настоящий допрос свидетельницы.

— Скажите, как познакомились Карина с Льдовым? Это вы этому поспособствовали?

— Да вы что?! Наоборот, я отговаривала ее от этого! Помнится, я уже говорила вам, что она завидовала мне, вернее, тому, что я работаю у Матвея Евгеньевича, что мне повезло. Во-первых, я хорошо зарабатываю, во-вторых, я практически не покупаю еду, мне вполне хватает того, что я приношу от него домой. Понимаю, что повторяюсь, но это, может, вам кажется мелочью, но для нас, для девушек, это все очень важно. Мы же рабочие лошадки, работаем за деньги, но думаем и о будущем, и о том, что рано или поздно мы все-таки выйдем замуж, но для этого нужно для начала обрести какую-никакую самостоятельность, понимаете? Чтобы и денежек скопить, и одеться поприличнее, чтобы понравиться мужчине. Признаюсь, когда я начала работать у Матвея Евгеньевича, а это уже около трех лет, то тоже надеялась, что наши отношения перерастут во что-то большее. А что? Я молодая, симпатичная, у меня фигура, грудь и все такое… Ну да, конечно, мне далеко до рафинированных и накачанных силиконом московских девиц, да и образования у меня практически никакого нет, вернее, я повар, ну и заодно просто уборщица, домработница. Короче, книжек я не читаю, по телевизору или по компу смотрю сериалы, но я же не одна такая! Зато я навожу порядок, готовлю вкусную еду. И если меня приодеть, то я тоже буду очень даже ничего. Ну а если меня еще к тому же и посадить в шикарную машину, сами понимаете… Хорошая, дорогая машина украсит любую девушку, так же как и бриллианты. И поначалу я думала, что шансы у меня есть. В дом он к себе девиц редко приводил, и всегда каких-то одноразовых, словно в клубе подцепил, трах… извините, ну а потом не знал, как от них отделаться. Когда девушка попадает в такой дом, как наш, сами понимаете, у них крышу моментально сносит. Они понимают, что жених-то завидный, ну и пытаются произвести впечатление, бывают очень настойчивы и даже навязчивы.

— А вам откуда это известно?

— Так я же, можно сказать, живу в этом доме, и все телефонные разговоры Льдова я просто слышу, заметьте, не подслушиваю, а именно слышу. Да Матвей Евгеньевич и не скрывает от меня ничего. Не потому, конечно, что доверяет мне, нет, это совсем другое: он просто не воспринимает меня даже как человека, а просто как мебель. Я поначалу обижалась, но потом привыкла. Так что он не только женщину во мне не видит, повторюсь, но и человека! Ну, здесь надо кое в чем признаться, рассказать, чтобы вы поняли, какой он, мой хозяин. Короче…

Алевтина откинулась на спинку стула, выдохнула, сложив губы трубочкой, воздух и с видом человека, который собирается рассказать страшную тайну, выдала:

— Однажды вечером, когда я задержалась, потому что на улице шел дождь, была жуткая гроза и он сам предложил мне заночевать в доме, я восприняла это иначе, понимаете? Дурочка! Я поначалу постелила себе в своей комнате…

— У вас в доме есть своя комната?