— Что я мог ответить, — перевел Якулович. — Все, мол, нормально, Сергей Иосифович…
— То есть Сергей Иосифович тоже понимал мимический язык товарища Лихонина? — обратился Жаверов к уборщику и к актеру.
— А что, Сергей Иосифович его хорошо знал, — сообщил Якулович. — Василий Николаевич у него снимался когда-то… В двух, что ли, фильмах… Верно, Василий Николаевич?
Лихонин подтвердил.
— А не на одном ли из этих двух фильмов, товарищ Лихонин, потерял голос? — спросил майор, вновь обращаясь одновременно к уборщику и его переводчику.
— Нет, это на другой совсем картине, — отвечал Якулович. — Режиссер, который ее снимал, уже умер…
— Своей смертью? — почему-то спросил Жаверов.
— Да, — растерянно молвил Якулович. — Он долго болел… Это несколько лет назад было.
— Ясно, — сказал майор. — Ну что ж, товарищи, пока все свободны.
46
— Этот Лихонин был бы очень подходящим подозреваемым, — отчитывался перед полковником Видовым майор Жаверов.
— Да, был бы, — усмехнулся полковник.
— Но во время трех предыдущих убийств уборщика на студии не было, — вздохнул майор. — Он сидел на больничном, здесь все достоверно…
— Это я уже слышал, — отмахнулся Видов. — А ты досконально проверил? Если он тебе так подозрителен, то… в принципе он ведь и во время больничного мог наведаться на студию?
— Никто его не видел на студии, пока он болел, — задумчиво произнес Жаверов. — Но вы правы: стоит удостовериться в этом наверняка…
— Я все-таки не совсем понял: почему он для тебя такой уж подходящий кандидат?
— Так вы подумайте, товарищ полковник, — запальчиво заговорил майор. — Был известным на всю страну актером, но онемел — и стал уборщиком! От такого падения, пожалуй, немудрено свихнуться.
— Как будто его кто-то заставлял становиться уборщиком… — покачал головой Видов.
— Однако и Топоркова никто не заставлял годами напролет выклянчивать у режиссеров роли, — возразил Жаверов.
— Опять ты со своим Топорковым, — вздохнул полковник. — Скоро, может, и впрямь за призраками начнешь охотиться? Честно говоря, не удивлюсь. Среди этих чокнутых и не до такого докатишься…
— Зря вы так, товарищ полковник… Нормальные там люди. А чокнутые если и есть, то их никак не больше, чем в наших, допустим, рядах… Ну, это я так, к слову…
— У нас, по крайней мере, никогда не появлялись слухи о призраке Петровки или призраке Бутырки, — сухо заметил Видов. — Это во-первых. А во-вторых, если вернуться к пресловутому Топоркову… он, насколько я помню, был профессиональным актером, получил соответствующее образование. Так что в его многолетних мыканьях ничего удивительного все же нет. Прискорбно и печально — только и всего… А с Лихониным этим действительно закавыка. Ну на кой ляд становиться ему уборщиком, объясни ты мне?
— Так вот этот факт и заставляет присмотреться к нему внимательнее, — отвечал Жаверов. — И впрямь слишком вычурный поступок… Не настолько, конечно, чтобы зарубить топором режиссера, не давшего роль, но…
— А ты проверь насчет этих режиссеров, убитых то есть, — посоветовал Видов. — Если Лихонин с ними был как-то связан, то, может, и о связи убийцы с покойным Топорковым больше не надо будет задумываться.
— Проверю, — кивнул майор. — Я вообще как услышал, что есть вот такой Лихонин, то меня прямо как ударило! Ну согласитесь, это из ряда вон. То ли он укорить решил всех окружающих за свою погубленную судьбу: до конца жизни, мол, буду вам глаза мозолить в качестве уборщика. Чтобы, дескать, помнили, до чего довели человека… То ли он, как объясняют это на студии, такой вот полублаженный-полусвятой, который не может без родимого «Мосфильма» и готов оставаться на нем в каком угодно качестве… В общем, тут какое объяснение ни возьми, адекватным этого персонажа в любом случае не назовешь…
— Что ж, психологически как будто убедительно, — нехотя согласился полковник. — Особенно первый вариант. Сомневаюсь я, чтобы хоть кого-то он уязвил тем, что опустился до такой работы. И вот помыл он эти полы на «Мосфильме»… Сколько он, кстати, их намывает там уже?
— Несколько лет.
— Ну вот, — продолжал Видов. — Помыл год, помыл другой, а совесть ни у кого и не просыпается. Небось никто и не извинился перед ним. И в итоге однажды у него что-то щелкает: ну хорошо, гады, не хотели по-хорошему, будет вам по-плохому!
— Вот-вот, — закивал Жаверов. — И я себе примерно так же это представляю.
— В таком случае я удивляюсь, что его больничный так сразу тебя охолонул, — лукаво заметил Видов.
— Понял, товарищ полковник, — виновато улыбнулся майор. — Значит, берусь за него всерьез. Разрешите идти?
47
Дверь майору Жаверову открыла до крайности миловидная девушка в простеньком, но очень подходящем ей платье.
Майор в первую секунду даже онемел от приятной неожиданности, но тотчас собрался и заговорил:
— Здравствуйте! Майор Жаверов…
— Проходите, — с некоторым изумлением посторонилась девушка.
— Спасибо. — Жаверов тщательно вытер ноги и прошел в прихожую, где стал снимать ботинки.
— Да что вы, можете не разуваться, — сказала девушка.
— Нет-нет, — замотал головой майор. — Это непорядок — в обуви в комнату.