Смертельный инструмент ацтеков

Там бледненькая невзрачная девушка, с уважением взглянув на Дусино служебное удостоверение, пробежалась пальцами по клавиатуре компьютера и сообщила Дусе, что несколько лет назад в их музей регулярно приходил для проведения научных исследований Михаил Романович Фасолин, научный сотрудник Института истории театра и музыки.

И что с тех пор он в музее не появлялся – должно быть, закончил свою научную работу.

Дуся поблагодарила толковую девушку и отправилась в родное отделение. Там она ввела в компьютер имя, отчество и фамилию подозрительного научного работника, а также его приблизительный возраст, чтобы проверить его по самой полной базе данных жителей нашего города.

И компьютер тут же выдал ей справку.

В Петербурге сорок лет назад действительно родился Михаил Романович Фасолин. Но проблема заключалась в том, что этот Фасолин умер в возрасте двух лет в результате несчастного случая. А никакого другого человека с такими же именем, отчеством и фамилией в базе данных не было. А поскольку это была самая полная база данных – значит, другого Фасолина не было и в реальном мире.

– Вот это номер! – проговорила Дуся вслух. – Выходит, он жил под чужой фамилией…

Казалось бы, она зашла в тупик. Однако это открытие кое-что ей все же дало.

Если сначала она заинтересовалась таинственным Фасолиным на всякий случай, за неимением других зацепок, – то теперь, узнав, что загадочный научный сотрудник выдавал себя за другого человека, она поняла, что им непременно нужно заняться, нужно выяснить, кто он такой на самом деле.

Придется снова отправляться в Этнографический музей. Да этак все ноги стопчешь…

Дуся с грустью посмотрела на пустой стул Пети Лебедкина, он уехал куда-то в область, там тоже ограбили церковь. И Дуся подумала о Боре Бабочкине, убедившись в его способности разговаривать людей и сохранять со всеми хорошие отношения. Почти как она сама…

Условились встретиться прямо в музее.

Дуся поздоровалась с сибирским шаманом, как со старым знакомым, и снова прошла в отдел кадров.

Бледная девушка взглянула на нее удивленно:

– Я уже все вам показала…

– Девушка, милая, поищите, может, у вас есть еще что-то связанное с этим Фасолиным! Может, вы знаете, с кем он общался…

Девушка пожала плечами:

– Я здесь работаю только второй год.

Тут девушка оживилась:

– А вы, простите, к кому?

На пороге стоял Борис, и на лице его была широкая улыбка Чеширского Кота.

– Я знаю, кто нам нужен! – сказал он Дусе. – Нам нужно поговорить с Аделью Викторовной. Она вообще-то оформитель, но она же и штатный фотограф. Так что если у кого и есть фотографии – так это у нее. Она ведь еще работает?

– Работает, – ответила девушка, – как же без нее. Вас проводить?

– Мы сами дорогу найдем! – Бабочкин взял Дусю под руку и вышел, оставив девушке в качестве утешения свою улыбку, как это умел делать Чеширский Кот.

Они прошли в соседний кабинет.

На первый взгляд, там никого не было, но когда Боря позвал: «Адель Викторовна», из-за большого компьютера выглянула маленькая худенькая женщина неопределенного возраста, с собранными в тощий пучок бесцветными волосами, очень похожая на испуганную мышку, и тихим, тонким голоском проговорила:

– Слушаю вас. О, Боречка, как же давно тебя не видела!

– Адель Викторовна, вот эта девушка из полиции. Она хочет просмотреть фотографии. Ей нужно найти одного человека, который работал у нас несколько лет назад.

Адель Викторовна смущенно засопела и спросила Дусю, что конкретно ее интересует.

Дуся ответила, что ищет хоть какую-нибудь фотографию Михаила Фасолина, человека, который регулярно посещал музей по работе несколько лет назад.

– Точный период можете сказать?

Дуся назвала время, проконсультировавшись с Бабочкиным.

Адель Викторовна открыла большой файл с фотографиями и стала просматривать их, комментируя по ходу дела:

– Я фотографировала на всех официальных мероприятиях – на открытии выставок, на посещениях известных персон… поскольку ваш Фасолев…

– Фасолин! – поправила ее Дуся.

– Поскольку ваш Фасолин – не штатный сотрудник музея, он мог попасть на фотографию чисто случайно…

В архиве у Адели Викторовны царил абсолютный порядок. Каждая фотография сопровождалась подробным разборчивым комментарием – датой, названием мероприятия и списком всех сотрудников, которые на нее попали.

– А как же иначе, – ответила Адель на Дусин комплимент, – это же документ, фиксация важных событий в жизни музея!

Единственным недостатком этого архива были его слишком большие размеры. В нем были многие сотни фотографий.

– Мне многие говорят, что нужно удалить большую часть фотографий, – смущенно призналась Адель Викторовна по прошествии получаса, – а я никак не могу решиться… вдруг они кому-то понадобятся? Вот как вам, например…

Дуся устроилась рядом с Аделью, и они просматривали снимки один за другим.

Прошло уже больше часа, Дуся уже перестала различать лица на фотографиях, они слились в одно расплывчатое, неузнаваемое лицо, а Адель Викторовна листала и листала файлы.

И вдруг она остановилась:

– Вот оно!