Смертельный конкур

– Это мне известно, – кивнула я. – Идем дальше. Как я понимаю, с Наташиным седлом ты тоже ворожила? Чтоб Наташа Лену подозревала?

– Шадрина берет стремена с седла Таволги, – пояснила Марина. – Поэтому на нее бы все подумали, со стороны сразу непонятно, что она делает – то ли стремена меняет, то ли седло портит. А Наташа Ленку боится и терпеть не может, я думала, она Жанке нажалуется, и та не станет разбираться, выкинет Шадрину с конюшни…

– И тебе опять не повезло, – заключила я. – Жанна вновь оставила Лену, и ты выдумала новую хитрость. Решила разозлить Шадрину прямо на тренировке, знала, как ее можно задеть, и оскорбила, назвала дочерью наркоманки. Слушай, а откуда ты знаешь про ее мать, что она сидит на наркотиках?

– Из разговора Жанны слышала, – нехотя призналась та. – Я один раз раньше приехала, Костя быстро меня отвез. Решила пообщаться со Смерчем, покормить его яблоками. А Жанна в этот момент по телефону разговаривала. Она думала, на конюшне никого нет, я ведь в денник зашла, и она меня не видела. Я слышала, что она с кем-то разговаривает про Шадрину. Мне интересно стало, ну я и все слышала. Она говорила, что Лена из неблагополучной семье, мол, мать в больницах от наркотической зависимости лечится, а дочка у нее тоже не совсем здоровая. Ленка и по характеру вспыльчивая, а еще у нее что-то с головой, ну психическое расстройство. У нее тетка опекунша, богатая, поэтому она Ленку в спорт отдала – вроде чтоб она выкладывалась на тренировках, это как-то там помогает… Я не особо поняла, но запомнила, что с наркотиками дело связано. Может, поэтому Жанна ее на конюшне держала, а может, тетка ей солидный куш отваливала, чтоб Шадрину не выгнали. Представляете, что было бы, если на Смерче станет ездить такая психопатка?

– Ясно, – кивнула я. – Стало быть, ты у нас любитель подслушивать чужие разговоры… Скажу, рисковая ты, Марина, девушка. Самой страшно не стало, когда Лена на тебя галопом неслась?

– Нет, я же обозвала ее, когда мимо прохода между препятствиями шагала, – пояснила та. – Если бы Ленка что вытворила, я могла быстро повернуть Смерча, и ничего бы страшного не произошло.

– С этим разобрались… – Я задумалась, пытаясь восстановить в памяти все странные случаи, происходившие на конюшне. – Да, еще вопрос. Корм для Неаполя – твоих рук дело? Это ты подменила овес на пшеницу для собачьей каши? Зачем? Чем тебе лошадь не угодила?

– Ну, если бы Неаполь не смог работать, то Таньку бы пересадили на Регинку, – объяснила Марина. – Тогда Ленка бы не стала заниматься. Она же не может на других лошадях ездить, вот ей бы и пришлось уйти. Я знала, что Танька раньше на Регине ездила, но Жанна почему-то дала ей Таволгу, не знаю…

– И вместо Лены устранили другую девушку, так? – докончила я за Кузнецову. – Все твои уловки прошли даром, но ты не успокоилась и стала шантажировать Жанну. Вопрос – зачем? Хотела испортить с ней отношения? Ты всерьез думала, что за молчание Лебедева отдаст тебе Смерча в постоянное пользование?

– Ну да, а какая ей разница, кто на нем занимается, – пожала плечами Марина. – Я думала, он – конь Жанны, но у нее есть другая лошадь, которую она работает, гнедая Тина. Поэтому раз Смерч ей не нужен, отдала бы его мне!

Я с трудом удержалась, чтоб не обозвать девчонку идиоткой. С одной стороны, как все рассчитала, придумала, подстроила… А с другой – решила, что может вить веревки из Лебедевой, как будто не знала ее характера! Да Жанна ее с потрохами бы съела и не поморщилась. Разве суровая, беспринципная инструктор станет терпеть угрозы от какой-то девчонки!..

– Понятно, почему ты не хотела, чтобы твой отец подключал кого бы то ни было к расследованию дела о якобы порванной кем-то уздечке, – подвела итог я. – Иван Андреевич говорил мне, что ты не потерпишь присутствия рядом телохранителя, так?

– От Ленки никакой телохранитель не спасет и избавиться от нее не поможет, – заявила Марина. – Как мне пришлось бы убирать ее, если б какой-нибудь головорез постоянно за мной шпионил?

Я не стала говорить девчонке, что этот самый головорез в настоящее время допрашивает ее, и велела:

– Поднимайся, пойдем на конюшню. Скоро стемнеет окончательно, и мы дороги не увидим. Опирайся, – я подставила ей свою руку.

– А как же Смерч? – испугалась Марина за своего любимца. – Кто его поведет? Я его здесь не оставлю!

– Ты же хвалилась, что он понимает твой голос и разбирает слова, – напомнила я ей. – Зови, чтоб пошел за нами. Уж извини, сесть верхом я тебе не разрешу, я уже не верю в твою искренность. Доплетешься на своих двоих. Смерч не дурак, в полях один торчать не будет.

Кузнецова встала, заохала и, повиснув на мне всей своей тяжестью, кое-как заковыляла по дороге. Время от времени окликала коня по имени, и тот послушно шагал за нами, словно преданная хозяйке собачонка.