Смертельный круиз

Следующие несколько часов прошли в тягостном молчании. Стефани смотрела через окно на пыльный двор позади больницы, то и дело отмахиваясь от назойливых, противно жужжавших мух. Вспотевшая Анита обмахивала себя картой Каира с энергией, по мощности превосходившей Асуанскую плотину. Кондиционеров в коридоре больницы не было, а за окном градусник зашкаливал за сорок градусов.

Первый час Рудольф тщательно изучал облупившийся больничный потолок, второй – стены, требовавшие ремонта, а теперь перешел к осмотру истертого пола, нервно барабаня при этом по нему ботинком.

Мириам, отсутствовавшая где-то по делам, снова появилась в холле и сразу прошла в отделение. Вернувшись через несколько минут со скорбным выражением лица, она коротко сообщила:

– К сожалению, спасти вашего родственника не удалось. Слишком поздно…

Стефани, громко рыдая, бросилась женщине на шею. Мириам поспешила передать ее опешившему Рудольфу, а сама обратилась к невозмутимой Аните:

– Вы, по-моему, единственная, кто способен сейчас принимать разумные решения. Причиной смерти вашего родственника стало его больное сердце. Пока врачи готовят заключение, давайте обсудим необходимые формальности для репатриации тела умершего.

Глава 5. Мириам

Мириам-Мунзер Кефхалех переехала жить в Каир в то благодатное время, когда страшное слово «мухабарат» перестало быть реальной угрозой. Страна облегченно вздохнула с приходом президента Анвара Садата. Новый правитель Египта прежде всего попытался устранить все пережитки прошлого тоталитаризма, доставшегося в наследство от Насера.

В семидесятые годы положение в стране было далеко не идеальным. Реабилитированные, оставшиеся в живых, узники концлагерей снова расправили плечи и заговорили о демократии. Их место на нарах заняли бывшие «шпионы» и агенты-доносчики службы безопасности «Мухабарат». В стране царила настоящая эйфория.

Иностранцы, в основном дипломаты, и бизнесмены снова появились на улицах Каира. Страна просыпалась. Ручейки немногочисленных туристов росли и крепли, превращаясь в многоводные реки. Снова появились туристические фирмы, так что Мириам без труда устроилась в одну из них по протекции своего супруга Хосни Мунзера Кефхалеха, известного в Каире врача.

Дышавшая на ладан египетская экономика оживилась, чему немало способствовал иностранный капитал. Народ боготворил своего президента, несмотря на его ошибки во внешней политике. Мирные люди, уставшие от войн, стремились к спокойной и размеренной жизни. Но не вышло… В стране разгорелась новая война: между коптами и мусульманами. Она шла с переменным успехом до тех пор, пока президент Садат не был убит сторонниками ислама.

В Каире царила настоящая паника. Мириам несколько раз предлагала мужу покинуть страну, ведь ничто их там не держало. Детей у семейства Кефхалех не было: из-за неудачного аборта, сделанного в молодости, Мириам не могла иметь детей. Конечно, это не разглашалось, и доктор объяснял бездетность своей белокурой супруги врожденной патологией.

Но это обстоятельство ничуть не уменьшало презрения к женщине, да еще иностранке, со стороны окружающих. Большая семья и многочисленное потомство всегда рассматривались в Египте не только как помощь в хозяйстве, но и как величайшая ценность.

Несмотря на хаос в родной стране, Хосни Кефхалех продолжал честно работать и занимался любимым делом. Он был врачом «от бога» и пользовался большим уважением и любовью людей.

Независимо от того, какой политический режим царил в стране, доктор Кефхалех неизменно принимал пациентов в просторной приемной на первом этаже своего дома. На фоне бурной и полной анархии каирской жизни он являл собой образец честного и стабильного бизнеса. Здесь следует отметить, что бизнесом в арабских странах считается любое дело: неважно, кто ты – пастух или военный летчик…

Мириам была довольна своей работой. Жизнерадостная и общительная по натуре, женщина любила встречать новых людей, любознательных и необремененных заботами, какими бывают все туристы на отдыхе. Конечно, это было гораздо интереснее, чем помогать мужу в его частной клинике!

Более того, супруг был сам категорически против этого. Сделать из нее медсестру, при ее-то высшем образовании?! Это было настоящим кощунством в стране, где половина населения вообще не умела ни читать, ни писать.

Работа в турагентстве хотя бы частично соответствовала специальности Мириам, а знания иностранных языков делали ее незаменимым работником. В мусульманской стране, где у женщины не было ни малейшего шанса сделать карьеру, Мириам не на что было жаловаться! По сути, ее участь уже заранее была предрешена: сидеть дома и растить детей. Но бог не дал Мириам даже этого. Другая женщина на ее месте давно наложила бы на себя руки, и муж отрекся бы от нее, как от паршивой овцы. Но Мириам повезло с супругом, поэтому ей нечего было жаловаться на судьбу.