Смертельный лабиринт

Пишу ночью при свече. Не могу спать. События прошедшего дня крутятся в голове, как раскрашенный волчок. Попробую коротко описать. Уже начало темнеть, когда внизу раздался стук в дверь. Я посмотрел в окно – во дворе стояла карета и еще несколько всадников в шубах и мохнатых шапках. Дверца кареты была распахнута, но того, кто стучал, мне было не видно – мешал козырек крыльца. Я быстро привел одежду в порядок и спустился. Внизу отец и мать. А с ними – какой-то вельможа. Он сбросил меховой плащ матери на руки и странно посмотрел на нее – долго, пристально. Потом повернулся к отцу и тут на лестнице заметил меня. «Это он?» – спросил вельможа и поманил пальцем. Я взглянул на отца. Но тот только кивнул. Мне кажется, он едва держался на ногах. Я спустился и подошел к вельможе. От него исходил густой запах фиалок – вероятно, это была эссенция, потому что откуда же зимой фиалки? Да и букета в его руках не было.

Он высокий и дородный. Но вот лица вспомнить я никак не могу. Наверное, потому, что мне было неловко и я потупил взгляд. Как досадно, что я не разглядел его лица!

«Неплохо, – сказал вельможа, – не вижу признаков вырождения. Крепкая кровь. Ну, пойдем, расскажешь, что с тобой приключилось». Я даже дернулся вперед, полагая, что он обращается ко мне. Но тут увидел, как вельможа берет за руку моего отца. Они пошли в залу. Я долго ждал, когда они выйдут, но мама отослала меня – очень настойчиво. Тогда я засел у окна и долго смотрел на всадников, которые спешились, но в дом не входили, а топтались у кареты. Потом вельможа вышел, запахнул свой плащ и залез в карету. Они уехали. Я кубарем скатился с лестницы и бросился с расспросами к отцу, но тот не захотел мне отвечать. Он уже сидел с очередной бутылкой. А мать пыталась всунуть ему в руку хлеба с куском колбасы. Тогда я прямо спросил – не Благодетель ли это приезжал. Он посмотрел на меня как на врага, а потом махнул рукой – иди, мол, спать. Или читать. Но я уверен, что это был именно Благодетель. Я вернулся к себе. Было так холодно, что решил достать бутылку, припрятанную с прошлого раза, и сделал несколько глотков. Потом еще несколько. Стало намного лучше. И тут мне в голову пришла мысль, которая теперь не дает уснуть. А что, если Благодетель – мой настоящий отец? Который отдал меня на усыновление? Я читал и об этом тоже – причем несколько книг. Там герои могли долго лет воспитываться в бедной семье, а потом вдруг оказывалось, что это не его родные родители, а усыновители. А на самом деле он – знатного рода. Я должен в лепешку разбиться, но выяснить все у матери! Господь не дал ей речи, но дал доброе сердце! Я буду умолять ее, буду плакать, буду в ногах валяться, но выпытаю все!

Лефортово

Он рассказал Луизе все – прямо там, на бревне за старым фонтаном. Сначала пытался сделать недоуменное лицо, перевести все в шутку, но очень неумело. К тому же девушка сразу предупредила:

– Не думай, что я такая уж дура. Я сопоставила все, что ты рассказывал. И ничего не сходится. Вывод только один – ты не тот, за кого себя выдаешь. А значит, у тебя есть какая-то цель.

Теперь, закончив рассказ, Федя Скопин сидел понуро, не глядя на Луизу, чувствуя, как земля плавится под его ногами. Юноше было стыдно. И даже прежнее стремление выполнить задание, данное ему неведомыми друзьями, теперь казалось глупым.

– Поклянись, что ты рассказал все честно, – ровным голосом произнесла Луиза.

– Клянусь.

– Повернись ко мне.

Он поднял голову. Тогда она обхватила ее руками и поцеловала юношу прямо в губы. От неожиданности он широко распахнул глаза.

– Что?

Но она снова поцеловала его. И он ответил ей – они целовались страстно, не умея этого, но с пылкостью подростков. Наконец Луиза отстранилась, но рук с его лица не убрала.

– Значит, ты хочешь украсть бумаги моей бабки? – хитро прищурившись, улыбнулась она.

– Да… то есть я хотел…

– А я для тебя – просто возможность пробраться в дом.

– Нет! – он схватил ее за пальцы и сжал их крепко. – Вернее, я так думал раньше. Но теперь нет, и больше не будем об этом, бог с ними, это теперь не важно.

– Бумаг в доме нет, – сообщила Луиза.

– И хорошо! – воскликнул Федя. – Не нужны мне теперь никакие бумаги!

Но ее взгляд тут же выразил разочарование.

– Почему? Ведь если ты их получишь, то сможешь отомстить за отца!

Юноша поник головой.

– Я совсем запутался, – признался он. – Хочу отомстить за отца. Но и обижать тебя не хочу. Ты…

– Как я бы хотела отомстить за своего отца, – вздохнула Луиза, – и вовсе не туркам, которые потопили его корабль. Нет – бабке, за то, что отказалась признать его брак с мамой. Когда бы не ее сумасшествие, мама была бы жива. Нет, ты не должен отказываться!

– Но если бумаг нет в доме…

Она встала и потянула Федю за руку.

– Я принесу тебе их. Скоро. Бумаги не здесь, они в другом месте, куда я должна буду отправиться. Тебе не надо ничего делать, только ждать.

Юноша вскочил и тут же попал в объятия Луизы.

– Сегодня вечером, – шепнула она ему на ухо, – приходи под мое окно. Я хочу, чтобы ты нарисовал меня еще раз. Обнаженной.