Смертельный отпуск

Лия плотно сомкнула губы, мысленно призывая себя к спокойствию. Но не успокоилась. Перевязав рану, она действительно ушла. Останавливать Игнат ее не стал. У него тоже гордость есть, и обижаться он может.

Но скоро ему стало невмоготу. А ведь Лия права, он ведь на самом деле всерьез размышлял над ее возможным участием в убийстве. Нет чтобы разом отмести все сомнения, как она этого хотела. А он, как придурок, принялся рассуждать.

И еще Лия могла нарваться на большую неприятность. Однажды ее уже пытались похитить из собственного дома. Котляр все еще на свободе — дурная история могла повториться.

Лию действительно похитили. Игнат подумал об этом, увидев ее на скамейке между ее домом и домом Ерогиных. Давид развалился, раскинув руки, Лия сидела рядом. Она держала спину ровно, но издалека все же могло показаться, что Давид обнимает ее. А Игнату так показалось даже с расстояния вытянутой руки. Хотя Давид и пальцем не касался Лии.

Давид отреагировал на появление Игната, как сытый кот на сметану, лениво улыбнулся, а в знак приветствия вяло шевельнул правой рукой. А Лия Игната как будто и не замечала. Но и к спинке скамейки не прижалась, хотя и могла в знак протеста. Давид с удовольствием бы ее обнял.

— Как здоровье? — спросил Давид.

— Можешь начинать завидовать.

— Слышал я, Талый тебя писанул.

— Ничего, я живучий.

— Везучий ты! — выразительно глянув на Лию, сказал Давид.

— Что есть, то есть, — согласился Жуков.

— Не хочет Лийка со мной… Но ничего, я подожду… Когда ты уезжаешь?

— Не дождешься!

— Неужели остаешься? — нахмурился Давид.

— Посмотрим.

Оставаться Игнат не планировал, но и говорить не стал, что увозит Лию с собой. Давиду совсем не обязательно знать подробности их уговора.

— Я слышал, дом тебе отходит, — кивнул в правую сторону Ерогин.

— И я слышал, — усмехнулся Игнат.

— Удружил тебе Талый!

— Почему Талый?

— Ну да, — скривил губы Давид.

— Что ну да?

— Не могу я тебе сказать. А надо бы.

— А ты скажи, попробуй!

— Не могу… Да и зачем? — поднимаясь, сказал Давид. — Ты и так сам все знаешь.

— Что Талый убил?

— Нет, я!.. Где мой нож?

— На экспертизе?

— Сказал, что мой нож? — нахмурился Давид.

— Не бойся, холодное оружие не пришьют.

— А больше мне бояться нечего… Нож нужно вернуть.

— Лет через десять.

— Не понял.

— Как на пенсию выйду, так и верну.

— Так быстро на пенсию?

— Служба такая. С вредными элементами работаем, организм быстро изнашивается.

— Ну что ж, попробуем дожить до твоей пенсии… Доживем? — глянув на Лию, нахально усмехнулся Давид.

— С тобой, что ли? — фыркнула она.

— Я знал, что ты об этом мечтаешь!.. Пойду я, — продолжая смотреть на Лию, сказал Ерогин. — Если что, заходи, я все прощу!

Скользнув по Игнату ядовито-насмешливым взглядом, Давид открыл калитку и скрылся в сумраке своего двора. Поднялась и Лия. Не глядя на Игната, она прошла мимо своей калитки. Похоже, решила прогуляться.

Игнат в два шага догнал ее.

— И о чем вы говорили? — спросил он.

— О том, кто убил тетю Вику! — не без сарказма ответила Лия.

— По-твоему, это смешно?

— О любви мы говорили. Давид хочет, чтобы я к нему вернулась.

— Так в чем же дело?

— Не люблю я его… Я тебя люблю.

Лия остановилась возле куста, посмотрела Игнату в глаза, обвила руками шею.

— И всегда тебя любила. Сколько себя помню… А ты меня раньше и не замечал.

— Ну, сейчас-то я вижу только тебя.

Лия ничего не сказала. Нежно улыбнулась и поцеловала Игната в губы, в разы повысив ценность текущего момента.

Глава 11

Взгляд мутный, зрачки суженные, но рука твердая, пальцы двигаются четко в заданном ритме. Вложи в эти пальцы нож, и он закрутится, завертится, из руки точно не вывалится. Не было ножа у Талого, но он вертел пальцами так, будто им жонглировал, и при этом не сводил глаз с Игната. И улыбался, давая понять, что нисколько его не боится.

— Ну и какого беса? — спросил Жуков, останавливаясь. И глянул по сторонам, вдруг Котляр где-то рядом.

Они с Лией возвращались с моря, а этот черт стоял на взгорке, поджидая их.

— Да вот, глянуть на тебя хочу.

— Глянул?

С Баштаном Игнат говорил позавчера, вчера звонил Телятников, уточнял, при каких обстоятельствах он получил ножевое ранение. А сегодня Талый уже на свободе. Не думал Игнат, что отморозка отпустят так быстро.

— Не убивал я твою тетку, — сказал Талый.

— Викторию Максимовну.

— Викторию Максимовну, — повторил уголовник и склонил голову, будто хотел сплюнуть в знак презрения. Но сдержал себя. Знал, с кем имел дело.

— Не убивал?

— Нет… Катька нас видела.

— Катька? — усмехнулся Игнат.

— Больше ничего не скажу.

— Да я пока и не спрашиваю. А появятся вопросы, обязательно спрошу.

— Не лезь ко мне! — хищно сощурился Талый.

— А то что?

— А то все!

— Угрожаешь?

— Тебя никто не трогает. И ты никого не трогай. Я тебе сказал.

С ухмылкой глянув на Лию, Талый развернулся на сто восемьдесят градусов. И пошел. Руки в брюки, брюки клеш.

— Кто такая Катька? — спросил Игнат.

— А я что, всех их Катек знать должна? Я с ними на малинах не тусовалась.

— Наверняка лажа.