Смертельный туман

Рен вел спутников к распашным дверям. За ними, на расстоянии нескольких шагов, встречал летнее утро город Соленый. Вот зазвонил колокол, знаменуя отбытие поезда… и по залу раскатился топот бегущих ног. София не стала оборачиваться: небось, отставшие пассажиры пытались вскочить на подножку. Но тут вокзальный шум прорезал резкий голос:

– Ричард Рен!

София замерла. Каликста, Златопрут, Эррол и Рен обернулись.

У подножия статуи выстроились агенты Энкефалонской Лиги, не менее дюжины, все в длинных плащах особого дымчато-серого колера, с пятнами сажи, словно каждого протащили сквозь нечищеный дымоход. И мужчины, и женщины ростом не уступали Рену. А самым первым стоял крайне удрученный Бартон Моррис со связанными впереди руками.

Дама-агент, что держала за плечо Барра, вновь окликнула беглеца:

– Ричард Рен! Выйдите вперед, и тогда Моррис не пострадает!

– Не двигайся, Ричард, – ледяным тоном проговорила Каликста. – Дай я разберусь!

Люди на станции заволновались. Они старались обойти агентов сторонкой, с любопытством, а то и сочувственно поглядывая на связанные руки Барра. Некоторые останавливались поглазеть. Один, по виду налетчик, оценил ситуацию и потянулся за пистолетом.

– Не нужна подмога, друзья? – обратился он к Рену и Каликсте.

После чего с вызовом улыбнулся агентам.

Вопрос не прозвучал втуне. Со всех концов зала, как железные опилки к магниту, подтягивались налетчики. Очень скоро рядом с Софией и ее друзьями стояла добрая дюжина решительных людей с оружием наголо. Металлические побрякушки предвкушающе лязгали и звенели.

Агентша посуровела.

– Не в ваших интересах все осложнять, Рен, – сказала она.

Рен покачал головой и возразил:

– Я тут ни при чем!

– Очень даже при чем, – ответил агентша.

Повисла угрожающая тишина. София физически чувствовала, как таяла решимость Рена. Сейчас он шагнет вперед и сдастся Лиге. После чего они никогда больше его не увидят. Эта мысль внушала панический ужас. Что с ним сделают в Лиге? Обвинят в чем-нибудь еще ужаснее прежнего? Удастся ли ему остаться в живых?..

Тишина распространилась на весь зал – далеко за пределы противостояния. «А ведь тут еще что-то творится», – сообразила София. Стало так страшно, что воздух в легкие перестал проходить.

Она почему-то перестала ясно видеть даже статую, хотя та стояла едва ли в десяти футах. Что-то застило зрение – то ли облако, то ли дымка… какой-то красноватый туман. Он вился у подножия изваяния, заволакивая и его, и агентов, как будто исчезавших один за другим. София в недоумении разглядывала туман. Откуда он взялся? Вдруг с витавшим на станции копченым запахом сэндвичей с беконом самым неподходящим образом смешался другой. Роскошный, сладкий, цветочный… отчетливо сдобренный гнильцой, словно цветы увядали и разлагались.

– Держись за мою руку, София, – сказал Эррол и тут же крепко схватил девочку за руку, притягивая к себе.

Рядом кто-то отчаянно закричал. София вскинула голову, ища Рена, стоявшего непосредственно слева, и не нашла австралийца. «Я что, опять из времени выпала?» – в смятении гадала она. Мысли и те двигались как-то замедленно. Вопль до смерти ее напугал, но ему на смену тотчас явились иные страхи.

Стоило бросить взгляд на пол – и она убедилась, что в густом тумане не видит даже собственных ног. Казалось, воздух невероятно уплотнился, грозя пригвоздить Софию к земле. Вокруг что-то происходило, но что именно, она не могла рассмотреть. Первый крик сменился какофонией воплей, отдававшихся в стенах. Как долго это тянулось? Она не взялась бы сказать.

Эррол выронил ее руку. Девочка удивленно повернулась к нему, но не увидела сокольничего. Он шагнул в сторону и исчез. Только звякнул меч, вытащенный из ножен.

– Эррол? – София двинулась за ним, протянув вперед руки. – Эррол!..

Меч свистнул, рассекая воздух. София в ужасе повалилась наземь, закрыла голову руками:

– Эррол, ты что творишь?..

Воздух над головой пришел в движение. Девочка подняла глаза, надеясь, что это Эррол тянется к ней, но вместо знакомой руки увидела громадные когти, венчавшие лапу, обтянутую переливчато-зеленой кожей. Когти шарили в сгустившемся воздухе, норовили схватить… София ахнула и попыталась сообразить, где что находится. Кажется, вон в той стороне открытые двери… Едва двинувшись с места, она снова запнулась. Что-то пронеслось над головой. Мелькнуло, рассекая туман, чудовищное крыло, покрытое алыми и оранжевыми чешуями. София ползла на четвереньках вперед. Неожиданно перед ней оказалась морда страшилища: вытянутая, синекожая, с золотыми глазами и страшенными челюстями.

Оскалив клыки размером с ножи, дракон сказал:

– София!..

Кое-как удержавшись, чтобы не заорать в голос, девочка вскочила и незряче устремилась в туман. В голове метались бессмысленные обрывки мыслей. Вспомнилась история Древоеда, монстра, созданного воображением. «Но с чего бы мне дракона воображать? – задалась она вопросом. – Я и не воображала! Честное слово!» Очень хотелось позвать Эррола, но боязнь привлечь внимание дракона возобладала. Вот прозвенел меч Эррола, ударившись в камень… В каменный пол станции?