Смерти нет

А ещё Сергей получил выговор от Машегова дядьки за то, что шляется в одиночку. Мол, отрок Варт здесь никто и звать никак. А у дружинных отроков в городе родня, и влиятельная. И поскольку в Киеве все уже в курсе, что показаниям «правильных» пацанов противоречит один-единственный пришлый варяг, то решение напрашивается само. Нет человека – нет проблемы.

Логично обосновал. Надо полагать, Рёрех рассуждал так же, когда велел Сергею сидеть под присмотром своих. Так что обратно Сергей отправился уже не в одиночку, а в сопровождении приличной охраны.

Сергей понимал, что сделано это было не из личного расположения к варяжскому отроку, пусть даже и приятельствующему с благородным хузарином, а из соображений политических.

Отношения хузарского хаканата и Киева были сейчас весьма непростыми, а нынешний мир – хрупким. И хотя война с хузарами великому князю Олегу была нынче ни к чему, хаканату она была нужна и того меньше. И дядька-«посол» был кровно заинтересован в том, чтобы интересы Машега на завтрашнем суде представлял не хузарин, а варяг.

В общем, Сергею опять повезло. Напасть на него в присутствии хузарских воинов отроки Внислава не рискнули. Тащились следом до Детинца, а там Сергей сразу оказался под защитой своих.

Впрочем, благополучный исход не избавил Сергея от выволочки. И очередного осознания: опыт и осторожность умудрённого годами князь-воеводы всё чаще пасует перед импульсивностью мальчишки, которым он стал. И не исключено, что очередная дерзкая выходка окажется последней.

Понимать-то понимал, но, к сожалению, сделать ничего не мог. Когда дерзкий мальчишка Варт страстно желал доказать свою крутость или правоту, остановить этот порыв было практически невозможно. Разум будто отключался. Оставались только эмоции.

* * *

Месяц усох и начал расти снова, когда Сёлте улыбнулась удача. К этому времени осталось у него двенадцать человек. Двенадцать храбрецов. И он сам. Хорошее число. Угодное Небу. Видно, поэтому Небо наконец одарило хана. Навело в нужное время на караван булгарского купца с Итиля, шедшего окольной дорогой в Киев с ромейским товаром.

Однако обернулось всё неожиданно.

Отряд бывшего младшего хана услышал звуки боя издалека. Звон и грохот, вопли людей и ржание коней. Сёлте тотчас погнал коня на ближайший взгорок и уже оттуда увидел, как на тракте, что шёл вдоль реки, совсем недалеко от них, в каких-то двух стрелищах, бьются вокруг остановившихся повозок около полусотни воев. Хузары против печенегов. И силы примерно равны.

Сёлте обрадовался.

В тринадцать сабель взять такой караван – никак. А вот отнять у победителя, кто бы им ни был, это возможно. Если повезёт.

И волки-Хоревой двинулись к поживе.

Они не торопились. Бой продолжался, и пока он продолжался, число тех, кто мог встать между волками и добычей, уменьшалось.

Поначалу Сёлте решил помочь соплеменникам. А потом вытребовать долю за вовремя поданную помощь.

Однако когда Хоревой подъехали на расстояние убойного выстрела, то увидели, что дело складывается не в пользу своих. Сёлте, опытному воину, сразу стало понятно: вождь печенегов ошибся. Достаточно было взглянуть на убитых, прикинуть количество стрел, что воткнулись в землю и в борта возов, на оставленных степных лошадок, чтобы понять, как было дело.

Печенеги, оказавшиеся одноплеменниками Сёлте, напали внезапно, из засады. Но или выдали себя чем-то, или охрана каравана была отменно бдительна, но выбить большинство защитников разом не получилось. Сразили не больше десятка, а потом охрана и возчики попрятались за возы и ответили стрелами на стрелы, собрав примерно такую же смертную дань.

Узнал бывший младший хан и предводителя нападавших. На большом празднике весны Сёлте сошёлся с ним в борьбе на поясах и проиграл.

Теперь победитель в борьбе вступил уже не в потешную схватку, а в настоящую. Которую наверняка проиграет.

Будь Сёлте на его месте, он бы отступил. Терять людей в равной схватке – глупость. Будут люди, будет и добыча. А без верных людей и добыча не нужна. Отнимут.

Но вождь этой ватаги, хоть и превосходил Сёлте физической силой, в мудрости ему уступал. Не отошел, а ввязался в драку, уже врукопашную. Сейчас он один бился против двоих, с саблей против двух копейщиков, и бился хорошо. Убил бы обоих, будь они только втроём.

Но были и другие. Самое меньшее четыре десятка хузар: не только воины, но и возчики, которые тоже взялись за оружие.

Нападавших же осталось всего тринадцать. Ровно столько, сколько в ватаге Сёлте. А вначале нападавших было три десятка. Примерно столько же было и у Сёлте, когда он ушёл от большого хана. Может быть, это знак?

Сёлте поглядел на своих воинов. Его храбрецы готовы биться, страх им неведом. Ввязаться в бой на стороне соплеменников и дать им шанс на победу? Но с той стороны тоже умелые воины. И они не отступят, даже если Сёлте вмешается в бой.

Как поступить?

Пока Сёлте думал, нападавших осталось уже девять.

И тогда Небо подсказало Сёлте верное решение.

Засевшим за возами было неудобно стрелять в вожака нападавших. Свои мешали. А Сёлте – нет.