Смерти нет

– Делай, как я! – крикнул он своим и послал первую стрелу в спину того, кто когда-то заставил Сёлте испытать горечь поражения.

Добротная стрела с узким наконечником легко пробила и укреплённую медными полосками шапку, и затылок соплеменника. Вторая стрела взяла жизнь ещё одного.

Если люди Сёлте и колебались, то совсем недолго. Они все были родичами и все признавали старшинство Сёлте. Два десятка стрел – и с нападавшими было покончено.

Ох и удивились караванщики, когда на дорогу с разведёнными в стороны пустыми руками выехал печенег! Удивились, но стрелами нежданного помощника не встретили.

Удача улыбнулась Сёлте. И тот не упустил её.

Удачно, что у купцов, которые оказались не хузарами, а булгарами, оказался толмач, знавший язык печенегов, так что Сёлте не пришлось изъясняться на хузарском, который он знал не слишком хорошо.

– Это был мой кровный враг, – соврал Сёлте, указывая на убитого вожака. – Я нашёл его и убил. И мне этого довольно. А теперь, когда месть свершена, я со своими людьми намереваюсь поехать в город русов Киев и наняться на службу к тамошнему хану. Говорят, он удачлив и ему нужны хорошие воины, чтобы воевать в степи против хузар.

Сёлте не сомневался, что будет дальше. Дорога здесь одна, и ведет она как раз в Киев. А купцу нужны новые охранники взамен тех, что погибли в недавней схватке.

Так что вскоре он и купец-булгарин уже вели разговор о том, какова будет плата за то, чтобы Сёлте присоединился к каравану и поклялся защищать товары купца как свои.

Сёлте торговался отчаянно, но больше для виду.

Киев – вот его настоящая цель. Ведь там, в Киеве, укрылся мальчишка, укравший родовую удачу Сёлте.

Попасть в столицу русов ватаге вооружённых печенегов было не легче, чем вору среди бела дня украсть любимого коня большого хана. Булгарский купец откроет им ворота Киева. И хан сможет найти мальчишку и вернуть свою удачу. А когда Сёлте снова ощутит себя ханом, то сдерёт с вора кожу и обтянет ею ножны родового клинка.

Сёлте не сомневался: всё так и будет. Небо привело его к булгарскому каравану. Небо подсказало, что делать. Небо на его стороне, а кто посмеет противиться воле Неба? Никто.

Глава 13 Харальд Скулдисон, бывший варанг

Суд был закрытым и проходил в главной палате княжьего терема. Той, где киевские князья принимали послов, вершили правосудие и проводили совещания «на высшем уровне».

Допускались сюда немногие: дружина, киевское боярство и лица, чей статус позволял претендовать на звание «почётных гостей». Например, такие, как прибывшие из Константинополя нурманы.

Сначала воевода предоставил слово четырём отрокам. Последовательно. Все четверо изложили одну и ту же версию. «Не поделили бабу, хузарин-зверь напал, нанёс увечье, хотел добить, но был остановлен вовремя подоспевшими товарищами пострадавшего».

Большинству присутствующих данная интерпретация событий понравилась. Что они и выразили одобрительными возгласами.

Нарушителям тишины воевода ртов не затыкал. Напротив, кивал благосклонно.

Так прошёл час.

Когда Внислав наконец-то дал слово Сергею, общественное мнение уже можно было считать сформированным.

– Ложь! – провозгласил Сергей, едва получил слово. – Они врут. Не так всё было.

– Их четверо, – почти ласково напомнил воевода. – Четверо говорят одно. Слово в слово. А ты один им противоречишь. Можно ли тебе верить?

И тут у подростка Варта снесло крышу.

– А можно ли верить тебе, воевода? – звонко закричал он. – Твои люди преступники, а ты их покрываешь!

В зале тут же поднялся гвалт. Киевские дружинники подняли ор, и пару минут вообще никого не было слышно, включая воеводу.

Этого времени Сергею хватило, чтобы немного успокоиться и придумать, какую линию вести дальше, так что, когда ропот немного стих, он, опережая воеводу, выкрикнул ещё одно обвинение:

– А не потому ли ты, воевода, натравил их на хузарина, что тебе не нравится мир, заключённый великим князем с хаканатом хузарским? Не для этого ли ты послал своих отроков обесчестить и убить благородного хузарина? Таков твой замысел, воевода Внислав?

Воевода, мягко говоря, офигел. И не он один.

Ход, однако, напрашивался сам. Если судья пристрастен, его следует дискредитировать. Публично. И чем грубее будут обвинения, чем нелепее – тем лучше. А уж перевести стрелки с уголовного преступления на политическое… Теперь большинство присутствующих киевлян, которые «по определению» за своих, призадумаются. А вдруг сказанное – правда? Вдруг, став на сторону воеводы, окажешься на разных сторонах с самим великим князем?

Как оказалось, Сергей несколько переоценил собственный авторитет.

– Пустое болтаешь, малой, – заявил воевода, опомнившись. – Слова твои – никчёмушные. А раз сказать тебе по делу нечего, то…