Смерти нет. Краткая история неофициального военного поиска в России

...Если тебя интересует так называемое поисковое движение, его можно охарактеризовать одной фразой: «Нет повести печальнее на свете!» От поиска ничего не осталось. Убили поиск. Любое дело, которое начинается снизу, — которое начинает общественность, — если им начинает заниматься государство, пиши пропало.

Скажем так — раньше это было «Нельзя-я!» Во времена еще товарища Хрущева, тогда вообще с собаками гоняли... Вот при Брежневе еще более-менее: отряды рождались по-разному, и так потихонечку занимались. А потом случилось чудо — был такой Ситников, Вячеслав Егорович. Он был заведующим военного отдела газеты «Правда». А газета «Правда» в то время — ну, ты меня извини. Орган ЦК КПСС. И Ситников мужик такой — нормальный. Короче, он несколько статей бабахнул в газете. И был скандал большой, с которого, собственно, все развитие началось, известность начали получать поисковики: это Волоколамский район, деревня Хворостинино, там колхоз решил сделать навозохранилище. И начали навоз возить. А местные им говорят: «Вы чего, здесь же солдатики лежат». — «Да нет тут никого! В 50-х приезжали, перезахоронили...» А местные им: «Да никого они не перезахоронили. Стоял памятник какой-то — памятник сковырнули, пару лопат земли бросили, а солдаты так тут и лежат». Мы поехали, и вот тогда там 200 с лишним человек подняли. И медальоны нашли, а они значились пропавшими без вести! Скандал был грандиозный.

Вот с этого вот началось. И на нас обратил внимание ЦК ВЛКСМ. Был такой, ну он и сейчас, по-моему, живой, Кривопусков Виктор Владимирович, вот он инициативу решил поддержать. И нескольких из нас в ЦК комсомола пригласили и сказали: «Ну, вы друг друга знаете, давайте, созывайте со всего Союза поисковиков, давайте вас соберем всех вместе. Мы все это дело оплатим...» — «Да не вопрос». И вот в Калуге в 88-м году состоялся первый сбор поисковых отрядов, и приехали ребятки из Сахалина, из Бреста, со всего Советского Союза. И когда мы вместе собрались, когда начали материалами делиться — так оказалось, что у нас вся страна в костях.

Ну и вот ЦК комсомола, здорово они все организовали, — пригласили военных, там два маршала было, — и все это дело им показали. Они репу почесали и сказали: «Что-то надо делать!» И вот тогда ЦК комсомола решил проводить так называемые Вахты памяти. Мне не нравится это название, но тем не менее. Ну, как тебе объяснить... Не люблю я громких слов. И вот первая вахта у нас состоялась в Новгороде, 89-й год, Долина смерти. Опять же ЦК комсомола обратился в армию, армия поставила палатки, при ЦК Комсомола создали координационный совет поисковых отрядов, всесоюзный. Возглавил его товарищ Иконников, Юлий Михайлович. Ветеран войны, журналист, короче, дед был настырный такой. Я у него был заместителем и Вовка Демидов тоже. И вот началось все это дело, в Новгороде вахта была, туда съехалось тысячи полторы человек, мы подняли бойцов там немерено. И на всю страну это все прогремело. И так началось все это дело.

Но никаких законодательных актов нет, ничего нет. Как, чего, зачем, почему? — черт его знает. И решили, что с этим надо что-то делать. Я встречался с маршалом Ахромеевым — он был советником Горбачева, мы с ним встретились, поговорили на эту тему. И он сказал: «Давайте готовить закон». И вот мы начали готовить этот закон.

Следующая вахта была в 90-м году в Смоленске — тоже большая, тоже комсомол организовывал, там три лагеря стояло мощных... И нас, командиров крупных отрядов, решили к 9 мая отправить во Дворец съездов, там Горбачев проводил встречу с ветеранами. А все так неожиданно произошло: нас собрали, в вертолет запихнули в Москву, в камуфляже все, ну, с поля, — и к нам подходит человечек один, говорит: «Так, ребят, у вас ваше выступление — пять минут. Не больше». И была с нами Лариса Бруева — руководитель белорусского объединения «Пошук». Мы говорим: «Ларис, ты выступать будешь».

И вот Горбачев на трибуне стоит и что-то там говорит. А нас посадили в центральный проход, и мы сбоку от трибуны сидим, ждем. А Горбачев поговорить любил. Мужичок какой-то подходит и говорит: «Так, ребят, выступления не будет вашего». Но он нас плохо знает! Вот Горбачев речь свою закончил, бурные и продолжительные аплодисменты, а мы встаем и по центральному проходу вперед идем к трибуне. Там охрана раскидалась, а мы Деда вперед, — Иконникова, — у него иконостас на груди, он с палкой, и прямо к трибуне идем. Горбачев смотрит: не поймет, в чем дело. А Лариса растерялась, мы ее вперед толкаем, и она папку держит в руках, с фотографиями: «Мы вот Вахта памяти!»

В эти дни все газеты, телевидение, радио — все только и говорили, мол, поиск, то-се... А Горбачев: «А, да, я знаю, мне докладывали». И уходит... А Лариса растерялась, стоит: «Михаил Сергеевич, ну мы же голыми руками...» Знаешь, ответ какой был? «Вы делаете святое дело, а святое дело нужно делать чистыми руками». Повернулся и ушел.