Смерти подобные сны

На набережной канала, неподалеку от станции метро стояли на тротуаре нарядные деревянные столики с деревянными же скамьями. Илона была уверена, что Антон пригласит ее в само кафе, но он, отыскав взглядом свободные места под тентами, усадил спутницу на полированную деревянную скамью и быстро сделал заказ подошедшей официантке, даже не спросив Илону, чего бы ей хотелось.

Черт побери, подумала Илона, это же совсем не то! Ей нужен ресторан, цветы на столиках, музыка, полумрак... а здесь безумный шум, мимо несутся прохожие, на Невском тарахтят машины, неподалеку, у причала, без передышки бормочет в мегафон зазывала, приглашая жителей и гостей города прокатиться по малым рекам и каналам на комфортабельном катере с закрытым салоном и послушать чрезвычайно интересный рассказ экскурсовода... пыль, жара... в общем, обстановка совсем не та, какой ей хотелось. Жаль. Но все равно пора. Пора расставить все по своим местам. Сколько можно ждать? Она ведь не китаец, у нее нет бесконечного восточного терпения. Ну...

Илона глубоко вздохнула, собираясь с духом. Раменский, бросив на нее быстрый взгляд, торопливо сказал:

- Малышка, а как насчет прогулки на катере? Вот перекусим, и вперед! Ну, без экскурсовода, конечно. И без толпы туристов. Возьмем лодочку на двоих, а? И бутылочку шампанского.

Раменский предложил это потому, что отлично видел: дамочка созрела. А он все равно собирался вечером ехать на дачу. Жена с детьми отдыхает в Испании, у него масса свободного времени - еще две недели, до конца августа, пока дочке не придет пора отправляться в школу... ну, почему бы и не развлечься чуть-чуть? И если Илоне не грозят из-за этого семейные неприятности, надо ловить момент.

Илона уставилась на него, открыв рот. Прогулка на катере, вдвоем?

Ах, как это романтично! В сто раз интереснее, чем она себе воображала! Теперь все дело только за ней. Она должна, должна ухватить счастье за хвост!

- Конечно, - пробормотала она наконец. - С удовольствием...

Она не знала, что ела. Что-то. Наверное, даже вкусное, почему бы и нет? Что-то пила. Наверное, вино. А может быть, сок. Или минеральную воду. Или просто воду из-под крана. Что бы ей ни налили - она все равно бы не поняла, что это такое. Хоть соляная кислота. Выпила бы, и не поморщилась.

Она уже не слышала гомона людских голосов, не слышала гундосого зазывалу, оглушавшего всех вокруг своим мегафоном, не ощущала жары, не чувствовала пыли... сейчас, вот сейчас они останутся вдвоем... ах, да, там будет еще какой-то человек, который должен сидеть у руля, ну, до него Илоне нет никакого дела...

Наконец ужин закончился. Раменский, рассчитавшись за ужин и купив бутылку шампанского, к которой догадливая официантка добавила пару пластиковых стаканчиков и стопку салфеток, уложив все в фирменный пакет, сказал:

- Знаешь, давай пойдем на другой причал, на Неву. Здесь мне не нравится. У Адмиралтейства можно снять маленькую посудину, а тут только здоровенные калоши. Ты как?

- Мне все равно, - замирающим голосом ответила Илона. - Пойдем к Адмиралтейству.

Она вдруг вспомнила, как именно с этого причала они с Толяном брали катер и долго катались по Фонтанке и Мойке... но разве можно сравнивать два эти события? Нерадов - серое рядовое ничтожество, пытающееся подражать великим мира сего, и - Антон Раменский, человек с Олимпа, настоящий бог, без подделок...

Они снова пересекли Дворцовую площадь и вышли на набережную Невы. Солнце уже висело довольно низко, золотя волны, окрашивая края огромных белых облаков в бледный желтовато-оранжевый цвет. Илоне казалось, что она спит. Антон заплатил за полуторачасовую прогулку, они вдвоем сели в лодку, в которой могло бы разместиться человек двадцать, и началось удивительное путешествие. На воде оказалось довольно холодно, но капитан дал пассажирам теплые клетчатые пледы, Антон заботливо укутал Илону, и она поняла, что наконец-то плывет к вожделенному раю. Потому что ничем, кроме преддверия рая, не могла быть эта лодка.

Так оно и вышло.

Как только они повернули с Невы в Фонтанку, Антон откупорил шампанское, и пробка с шумом улетела к Прачечному мосту, под которым они как раз проходили. Но вообще-то Илоне уже ни к чему было это шипучее искристое вино, она опьянела вконец от близости Антона, от прикосновений его теплых, несмотря на прохладный ветер, рук, он его ласковых многообещающих взглядов. Она забыла обо всем, что было когда-то, в далеком прошлом, она парила в облаках, она неслась над небесами, под ней сверкали звезды... это было настоящее счастье. И Илона ничуть не сомневалась: это счастье - навсегда.