Смертные тени

По сути, он чужак, пригретый Ниаллом. Вот если бы Сет что-то значил для Айриэла — тогда другое дело. Хотя, с другой стороны, он — подданный Высокого двора. Королева Лета его любит. Разозлить оба двора — не самый умный план.

«А злить Бананак — занятие еще более небезопасное».

Двигатель заглох. Эни вылезла из «барракуды» и осторожно закрыла дверцу. За своего прекрасного коня она не боялась. Этот переулок был тихим и практически безлюдным. Конечно, какой-нибудь смертный идиот, позарившийся на роскошную машину, рисковал быть съеденным. Но конь устал. Вряд ли ему сейчас захочется проливать чью-то кровь и пачкать решетку радиатора.

Эни наклонилась к капоту и прошептала:

— Я скоро вернусь.

Мотор что-то проворчал. Свет в салоне погас.

Эни прошла по дорожке, ведущей к салону «Иголки». На крыльце она остановилась. Стоит переступить порог, и начнутся расспросы. Если ответить на них, последует лекция. Не будь у ее брата стального характера, он бы не выжил здесь — на пограничной полосе между Темным двором и смертными. Он и Эни научил настоящим приемам выживания, и его не оттолкнули нечеловеческая сторона ее личности и ужимки смертной девчонки, присущие Тиш. В общем-то, Кролик любил их обеих, невзирая на различия.

— Раздумываешь, стоит ли входить?

Кролик стоял возле окна. В его черной бородке-эспаньолке мелькали яркие оранжевые пятна. В ушах у него торчали костяные затычки. Эни сама вырезала их после одной из первых Охот. Одевался брат неброско; такую одежду найдешь в любом магазине эконом-класса. Темные брюки, рубашка, какие носят механики на станциях обслуживания и подобный им люд. Его вполне можно было принять за обычного парня из автосервиса.

Родной дом.

Эни приложила ладони к стеклу двери, закрыв табличку с указанием времени работы салона.

Кролик молча смотрел. Это потом он обрушит на нее лавину вопросов. А сейчас он видел то, в чем ей не хотелось признаваться: ее испуг. Он умел найти слова утешения, когда она влетала домой в слезах или в ярости. Он учил Эни находить общий язык с миром, бесившим ее и доводившим до слез. Кролик показывал ей сильные и слабые стороны мира, объясняя, как обратить их себе на пользу.

Эни открыла дверь и попала в объятия брата.

Он обнимал ее осторожно, как тогда, в детстве. Тогда ему казалось, что она больше смертная, чем фэйри. Как Тиш.

— Хочешь мне что-то рассказать? — спросил Кролик.

— Там видно будет.

Эни прошла в дальний угол и уселась на красный пластмассовый стул.

Кролик перевернул табличку обратной стороной, где значилось «Закрыто», и щелкнул задвижкой.

— Ну?

— Я видела Бананак.

Эни ощупью нашарила дырку в сиденье, залепленную полосками черной изоленты. Край одной полоски отклеился. Эни взялась за него двумя пальцами и стала отдирать.

— Оставь стул в покое. Хорошо, видела ты Бананак, и что?

— Ей кое-что нужно от меня.

— От нее одни только беды.

Кролик опустил жалюзи, чтобы случайные прохожие не заглядывали в окна якобы закрытого салона.

— А от нас, Кролик, разве нет бед?

Действительно, брат казался ей воплощением всего неправильного. Похоже, им всем для полного счастья нужно было нарушать или изменять под себя любые правила. И они нарушали законы смертных и законы фэйри. Кролик прятал сестер от мерзавца, убившего Джиллиан; прятал от фэйри Высокого двора, да и от большинства фэйри Темного двора. Кролик крал у смертных их волю и свободу, привязывая их через магические татуировки к Темному двору.

— Мы сейчас говорим о Бананак, — напомнил Кролик.

Он уселся на чистый пол комнаты ожидания. Везде, даже здесь, он старался поддерживать чистоту. В детстве, когда у Кролика была вечерняя работа, Эни играла на этом полу, строя из конструктора «Лего» машины и небоскребы.

— Она требует, чтобы я сделала для нее…

Эни вцепилась в края сиденья, потом все-таки заставила себя поднять голову и встретиться глазами с братом.

— Не хочу говорить.

— Мы не причиняем никому неприятностей ради забавы. Я имею в виду настоящие неприятности. Всегда есть какая-то причина. Я тебе не раз это объяснял. Надеюсь, ты усвоила?

Кролик подвинулся ближе к стулу, где она сидела.

— Теперь, когда ты живешь при дворе, я уже не могу тебя прикрывать. Ты «засветилась», показала, кто ты на самом деле. Они не позволят тебе жить среди смертных. Во всяком случае, в ближайшие годы.

Эни дерзко сверкнула глазами.

— Айриэл мне доверяет.

— И я тоже, — сказал Кролик и вдруг посмотрел на дверь.

Снаружи кто-то дергал ручку, будто не обратил внимания на табличку и опущенные жалюзи.

— Что бы она от тебя ни требовала, это надо внимательно обдумать, — уже тише добавил он.

— Я… мне страшно. Если я не соглашусь…

Эни замолчала, опасаясь, что Бананак умеет подслушивать на расстоянии.

— Мы всё как следует обдумаем.

Кролик встал и протянул ей руку.

— Не здесь. За обедом поговорим. Я приготовлю десерт.

Он обнял сестру за плечи.

— Мороженое до обеда десертом не считается.

Эни пыталась произнести эти слова как можно беззаботнее. Умница Кролик: он всегда давал ей время прийти в себя, более или менее успокоиться и только потом начинал расспросы.