Смертные тени

Голоса Айриэла и Ниалла звучали тихо. Но главное — они были рядом. Присутствие в ее доме обоих Темных королей — прежнего и нынешнего — действовало успокаивающе. Тяжелый стук сапог Габриэла по коридору — тоже.

— Простите меня, — только и сказал Габриэл, входя в комнату.

— Не уберег… — выдохнул Кролик. Кролик свирепо посмотрел на отца. Таким же было и лицо самого Габриэла. Он не отвел глаз, не стал оправдываться.

— Охота даст вам обоим наилучшую защиту, какая нам по силам.

Эни покачала головой.

— Раз убить Бананак невозможно, что даст эта «наилучшая защита»?

Возникла пауза.

Эни подошла к Кролику, взяла за руку и заставила встать. Тот поднялся неохотно и с еще большей неохотой прошел туда, где застыл Габриэл. Теперь, когда отец и сын стояли друг против друга, Эни сказала:

— Вы оба ни в чем не виноваты. Винить нужно только меня. Это из-за меня она убила Тиш.

Она выпустила руку Кролика, отступая на шаг.

— Я не выполнила приказы Бананак. Не дала ей свою кровь, не убила Сета и нашего короля.

В проеме открытой двери стояли Девлин и Сет. Эни поймала взгляд Сета.

— Не скрою, я хотела убить тебя, но ни Айриэл, ни Ниалл мне этого не простили бы. Были бы и другие последствия, и они пришлись бы Бананак по вкусу. Было бы много последствий. Но если бы я знала, что должна уничтожить тебя ради спасения Тиш… тогда… наверное.

— Нам нужен план, — сказал Девлин.

— Я знаю, какой это план, — Сет выглянул из-за плеча Девлина. — Во всяком случае, у меня он есть: убить Бананак.

Эни улыбнулась.

— Сет, кажется, я впервые поняла, почему люди тебя любят.

— Мы не можем ее убить, — хмуро возразил Девлин.

— Слышала уже, — поморщилась Эни. — И что нам тогда делать?

— Решение здесь принимаем мы, а не ассасин Высокого двора, — прорычал Габриэл.

— Я их не принимаю. И ты тоже, — не повышая голоса, ответил на его угрозу Девлин. — Ты хоть представляешь, кем является твоя дочь?

— Частью Темного двора. — Габриэл вышел в коридор. — В отличие от тебя, — добавил он.

— Девлин!

Эни хотела подойти к нему, но Кролик ее удержал.

— Подожди, — шепнул он сестре.

Сет вошел в комнату, предоставив Габриэлу и Девлину выяснять отношения в коридоре.

— Соболезную, друг, — сказал он, касаясь лба Кролика.

— Рад, что ты здесь, — отозвался Кролик.

Эни не хотелось вновь погружаться в горе. Ни сейчас, ни вообще. Ей требовался план дальнейших действий.

— Айриэл! — позвала она.

— Успокойся, любовь моя, — крикнул в ответ Айриэл. — Им надо обнюхаться, пометить территорию. Тогда уже перейдем к делам. А пока пусть говорят.

Габриэл и Девлин сердито глядели друг на друга.

— Боюсь, одним разговором они не ограничатся, — вздохнула Эни.

Она села рядом с Кроликом и стала наблюдать за дальнейшим развитием событий.

— Понимаешь, Габриэлу нужно свыкнуться со своим горем, — объяснил Кролик, обнимая Эни за плечи.

— Свыкнуться, избивая моего…

Она замолчала, пытаясь найти подходящее слово.

— Какого это твоего? — встрепенулся Габриэл и пихнул Девлина. — Ну-ка поясни!

— Хватит!

Эни вскочила, выбежала из комнаты и очутилась перед отцом.

— Все это время Девлин заботился о моей безопасности.

— А ты знаешь, кто он? Головорез Высокой королевы.

— Да. А ты делаешь то же самое у Темного короля. И что? — спросила Эни.

Габриэл протянул было руку, чтобы отодвинуть дочь. Эни тут же перехватила его руку своей.

У Габриэла округлились глаза, и он улыбнулся. Не дав ей опомниться, он отвел вторую руку для удара.

— Выросла я уже для твоих шлепков.

Эни пригнулась, качнулась в сторону, ударила сама и впервые увидела, что отец удивлен ее выпадом.

Габриэл инстинктивно нанес ответный удар. Это было не оскорбительное пошлепывание, как раньше, а настоящий удар гончего, вступившего в поединок с равной себе.

— Ты пытался меня ударить, — пробормотала Эни. — Ты по-настоящему пытался меня ударить!

— Я и ударил, — сказал Габриэл, потирая лицо. — А ты меня, даром что отец.

— Наконец-то, — выдохнула она, наклоняясь к нему.

Габриэл с гордостью смотрел на Эни.

— Такие удары составили бы честь нашей Челе. Когда ты успела научиться?

— Ты и не заметил, что у твоей дочери осталось совсем мало смертной природы. Если вообще осталось.

Голос Девлина звучал ровно, с наигранным спокойствием.

— Ее смертная кровь поглощена твоей кровью, Габриэл. Отчасти этим объясняется ее необычность. Подозреваю, в роду у Джиллиан были полукровки.

Габриэл хмыкнул и сгреб Эни в объятия.

— Но ты все равно остаешься моим щенком. И больше не сбежишь, не сообщив нам.

— Я старалась отвести опасность от всех вас.

Эни притворно зарычала, хотя совсем не сердилась на отца за опеку. Так было принято при Темном дворе, так было принято у гончих.

— И потом, я была не одна. Со мной были Девлин и Барри.

— Барри? — переспросил Габриэл, сжимая дочь сильнее. — Какой еще Барри?

— Мой конь. Я выбрала ему такое имя.

Габриэл отпустил ее, но оставил руку на ее плече. Эни почувствовала, что ей стало спокойнее.

Ее вдруг пронзила мысль: «А ведь Девлин знал, что толика грубости подействует на меня успокаивающе».

Это было гораздо лучше любых слов. Эни посмотрела на него и улыбнулась.

Девлин тоже немного успокоился.