Смертоносные гвозди

— Он приходит прямо с пустынных равнин на севере, ваша честь, — заметил старик с клочковатой бородой. — Я велю писцу подсыпать углей в жаровню.

Когда он встал и, шаркая, пошел к двери, судья хмуро сказал второму:

— А тебя, Дао Гань, этот северный ветер вроде бы и не беспокоит.

Сухопарый мужчина, к которому он обратился, поглубже засунул руки в рукава залатанного халата из козлиной шкуры и со сдержанной улыбкой произнес:

— Я таскал свое старое тело по всей империи, ваша честь, и мне все равно — жаркий это ветер или холодный, сухой он или влажный. И у меня есть этот прекрасный татарский халат, который гораздо лучше, чем ваши дорогие меха!

Судья отметил, что редко ему приходилось видеть более жалкое одеяние. Но он знал, что его хитрый старый помощник был довольно скаредным. Когда-то давно Дао Гань был бродягой и мошенником. Но девять лет назад, когда судья Ди служил в Ханьюани, он помог Дао Ганю выпутаться из одной скверной истории. После этого пройдоха исправился и попросился к судье Ди на службу. С тех пор его прекрасное знание преступного мира и тонкое понимание людей оказались чрезвычайно полезны при выслеживании хитрых преступников.

Советник Хун вернулся вместе с писцом, который принес в горшке раскаленные угли и высыпал их на огонь в большой медной жаровне возле стола. Вернувшись на свое место и потирая тощие руки, Хун сказал:

— Беда этой канцелярии в том, ваша честь, что она слишком велика. Шутка ли — почти тридцать квадратных локтей. У нас никогда еще не было такого помещения.

Судья посмотрел на массивные деревянные столбы, поддерживающие почерневший от времени потолок, и широкие окна, заклеенные толстой промасленной бумагой, сквозь которые едва просвечивала белизна снега во дворе.

— Не забывай, советник, — сказал он, — что еще три года назад здесь располагалась ставка командующего нашей Северной армией, а военным всегда почему-то требуется много места.

— У командующего будет его достаточно там, где он находится сейчас, — заметил Дао Гань. — Несколько сотен ли[1] к северу, прямо посреди ледяной пустыни.

— Мне кажется, — сказал советник Хун, — что Управление личного состава в столице на несколько лет отстает от жизни. Когда они посылали вашу честь сюда, то явно полагали, что Бэйчжоу все еще находится на северной границе нашей империи.

— Может быть, ты и прав, — с печальной улыбкой сказал судья Ди. — Когда глава Управления вручал мне бумаги, он очень вежливо, но несколько рассеянно сказал, что верит, что я буду управлять делами варваров так же хорошо, как в Ланфане. Но здесь, в Бэйчжоу, меня отделяют от варварских племен, живущих за границей, триста ли и армия в сто тысяч человек.

Старый советник нервно подергал себя за бороду, затем встал и подошел к жаровне со стоящим на ней чайником. Советник Хун был старым слугой семьи Ди и присматривал за судьей, когда тот был еще ребенком.

Двенадцать лет назад, когда Ди получил первое назначение на должность судьи в провинции, Хун, несмотря на свой преклонный возраст, настоял на том, чтобы сопровождать его. Судья предоставил ему официальный статус, дав должность в суде. Преданный ему и его семье старик был бесценен в качестве доверенного лица, с которым судья мог откровенно обсуждать все свои проблемы.

Судья с благодарностью принял большую чашку чая, врученную ему советником. Зажав ее в ладонях, чтобы согреть их, он заметил:

— Но все-таки мы не можем жаловаться! Народ здесь крепкий, честный и работящий. За четыре месяца, что мы находимся здесь, кроме обычных административных дел, было всего несколько случаев драк и грабежей, с расследованием которых быстро справились Ма Жун и Цзяо Тай! Должен также заметить, что военная стража весьма успешно борется с дезертирами из Северной армии, забредающими в наш округ. — Он медленно погладил свою длинную бороду и продолжил: — Остается, правда, этот случай с исчезновением барышни Ляо десять дней назад.

— Вчера я встретил ее отца, старого цехового мастера, — сообщил Дао Гань. — Он опять интересовался, нет ли известий о Ляньфан.

Судья Ди опустил чашку. Нахмурив густые брови, он сказал:

— Мы прочесали рынок и разослали ее описание всем военным и гражданским властям провинции. Думаю, мы сделали все, что могли.

Дао Гань согласно кивнул.

— Не думаю, что исчезновение барышни Ляо Ляньфан заслуживает таких усилий, — сказал он. — Я продолжаю утверждать, что она просто сбежала с тайным любовником. Однажды она вернется с пухленьким младенцем на руках и смущенным мужем и попросит старого отца простить ее и все забыть!

— Но не забывай, что она была помолвлена! — заметил советник Хун.

Дао Гань только цинично ухмыльнулся.

— Я согласен, — сказал судья Ди, — что все это похоже на побег. Она отправилась на базар со служанкой, и в последний раз ее видели в толпе наблюдающей за татарином с дрессированным медведем. Поскольку невозможно похитить девушку в толпе, остается предположить, что мы имеем дело с добровольным исчезновением.

В отдалении раздался гулкий звук бронзового гонга. Судья Ди поднялся.