СМИ в Древней Греции

Важность кораблей подчеркивается с самых первых текстов: именно мощный флот позволил грекам предпринять поход против Трои, и Гомер в подробностях описывает их суда. Это легкие десяти- или двадцатипятивесельные корабли длиной, соответственно, примерно двенадцать или двадцать семь метров. Палуб у них нет, и они настолько легки, что Улисс, только что поспешно отплывший от острова Циклопов, но отброшенный к берегу волнами, поднятыми утесом, который метнул Полифем, направляет корабль обратно в море одним взмахом весла[322]. Они описаны черными, просмоленными, с цветными носами. Ходили на них либо на веслах, либо, если ветер благоприятствовал, под единственным большим парусом.

Постепенно появлялись нововведения. Увеличивались размеры и водоизмещение судов, они становились разнообразнее. Основным изобретением рубежа архаического и классического периодов была триера — корабль с тремя рядами весел, мощный, легкий и быстрый. Когда были задействованы все три яруса весел, триера развивала скорость до семи узлов, что делало ее самым совершенным кораблем классической эпохи.

Триера была прежде всего боевым кораблем, предназначенным для морских сражений, но не только: ее можно было использовать и для переброски войск или коней. Она сопровождала торговые суда, защищая их от врагов и пиратов. Наконец, благодаря скоростным качествам триеры ее использовали для передачи известий и как средство передвижения важных лиц: именно эту роль исполняли «Парал» и «Саламиния», самые быстроходные корабли афинского флота. Однако из-за недостатка места и слишком легкого корпуса триера не годилась для перевозки товаров, которые доставляли на крупных судах с одним парусом, средней вместимостью в двадцать четыре тонны[323], а также на судах меньшего тоннажа.

Крупные военные и торговые корабли предпочитали каботажное плавание: на борту не хватало места для запасов воды и продовольствия, да и команда предпочитала ночлег на земле сну в неуютном трюме. Корабль вытаскивали на берег или, если до того было трудно добраться, бросали на мелком и укрытом от стихии месте каменный якорь. Небольшие же суда, не колеблясь, шли в открытое море, при каждом удобном случае приставая к многочисленным островам Эгейского моря.

Как греческие мореплаватели определяли свое местоположение? Днем приходилось полагаться на береговые ориентиры, направление ветров и собственное чутье; задача упростилась к середине IV в. до н.э., с появлением первого «перипла» (лоции), составленного географом Скилаком. В нем описывались контуры Средиземного моря, очертания берегов, расстояния, названия портов и рек. Ночью ориентировались по звездам. Вдоль берегов существовала световая сигнализация: сначала простейшая, в виде костров, зажигавшихся на прибрежных мысах, затем в виде башен при входе в порт, на вершинах которых горел огонь. В эллинистическую эпоху на острове Фарос — откуда французское phare (маяк)[324] — был сооружен Александрийский маяк, куда более внушительный, чем существовавшие прежде башни, — трехэтажный, высотой 120 метров[325].

Круглогодичная навигация была невозможна: с поздней осени до весны морские перевозки сводились до минимума. В море выходили только суда, перевозившие продукты первой необходимости, и военные корабли: так, Фукидид упоминает о зимних морских переходах во время Пелопоннесской войны[326]. Но то были все-таки чрезвычайные случаи. Основным препятствием мореплаванию в плохую погоду, помимо ветров, была плохая видимость, тогда как компасы и надежные морские карты в то время отсутствовали.

Отправиться в море означало отдаться на волю ветров: если попутного ветра не было, мореплавателям приходилось сидеть на одном месте по многу дней, и даже целые месяцы... Именно противные ветры, мешавшие отплыть под Трою, вынудили Агамемнона принести, по приказу Артемиды, в жертву свою дочь Ифигению. В «Агамемноне» Эсхила хор старейшин Микен, родины царя царей, описывает ожидание на берегах Авлиды:

А отплыть ахейцам не давал
Встречный ветер. Голод стал томить
Воинство, засевшее в Авлиде,
У стены дыбящихся валов.
Потянули ветры от Стримона,
Голодом, досугом, беспокойством
Изводя людей. С якорей суда срывала буря,
Что ни день, то новая помеха,
Изошел тоскою цвет аргосский[327]

.

Если налетает буря, нужно скорее пристать к любому ближайшему берегу[328]. Очевидно, что скорость плавания в большой степени зависела от ветров: она составляла от четырех до шести узлов при попутном ветре до примерно двух узлов при встречном. Время плавания туда и обратно сильно разнилось, но, несмотря ни на что, можно было подсчитать средние цифры: примерно три недели на то, чтобы сходить в Египет или Крым и обратно, две недели на путешествие на Сицилию.