Смоленские кривичи. Держава на Днепре

Татарские полки явились на Русь, чтобы выгнать Дмитрия и поставить князем его брата Андрея. Во главе войска находились нояны Кавгадый и Элчидай. В литературе это нашествие получило известность как «Кавгадыева рать». Дмитрий бежал в Новгород, но встретил измену. «Княже, не хощем тебя», – сказали новгородцы. По-видимому, Дмитрий нашел приют во Пскове у своего зятя Довмонта (1267–1299, с перерывами).

Затем Дмитрий пробрался в верный ему Переяславль-Залесский, где стал готовить войско, чтобы ударить врагу по тылам. Союзный Довмонт угрожал Новгороду из Пскова и готов был, если нужно, помочь тестю. Этот маневр переломил ситуацию.

Андрей Александрович, оценив свое положение как критическое, вернулся во Владимир из Новгорода, а оттуда уехал в Орду за подмогой. Но ему не повезло: умер Монкэ-Тимур, а западная часть Орды отложилась от восточной. Западом правил темник, или беклярибек, Ногай (ок. 1235–1300), формально подчинявшийся ханам, но фактически независимый. Дмитрий поехал к Ногаю, добился милости и вернулся с ярлыком на княжение.

Тогда Андрей заручился поддержкой восточных ордынцев и привел их на Русь, чтобы покарать брата. Их войско возглавляли Турай-Тимур и Алый. Дмитрий Александрович напал на этих татар и разгромил.

Андрей бежал, но через некоторое время был прощен братом и вернулся на родину. Федор Чермный сохранил Ярославль. У Дмитрия явно не было сил для того, чтобы расправиться со своими противниками.

О дальнейшем правлении Федора Чермного мы знаем мало. Обстоятельства ему благоприятствовали. В 1282 году литовским князем сделался Довмонт (1282–1285?). Видимо, это одно лицо с псковским правителем. Приоритеты Довмонта лежали на Западе. Он сражался с немцами и поляками, а против Смоленска не воевал, фактически прикрывая его от врагов. Преемниками Довмонта в Литве были князья Будикид (1285? –1290?) и Будивид (1290? –1295?). В это время немцы развернули очередное наступление на балтов, да такое мощное, что литве стало не до набегов на русские земли. Борьба с Тевтонским орденом поглощала все силы. Смоленщина вновь получила передышку. Федор Чермный воспользовался ею для интриг против Дмитрия Александровича. Или присоединился к тем, кто их плетет, что в конечном счете не так уж важно.

В это же время Чермный пытается возродить торговые отношения с немцами, то есть вернуть невозвратимое и оживить торговый путь «из варяг в греки». Он вновь ввел торговый устав 1229 года, который регулировал сношения с ливонцами.

Было и еще одно, совсем неожиданное направление экспансии смолян: на Черниговщину. На это обратил внимание П.В. Голубовский. По мнению ученого, смоляне во времена Федора Чермного пытаются взять под контроль торговый путь по Десне или хотя бы его часть, чтобы пополнить купеческие прибыли и возродить могущество Смоленска, основанное на транзитной торговле.

Черниговщина была радикально разгромлена монголами, ее князь Михаил Всеволодович, как мы говорили, казнен по приказу Батыя. Предание гласит, что пожилого князя татары били пятками против сердца до тех пор, пока тот не умер. Сын погибшего, Роман Михайлович, бежал в Брянск и попытался воссоздать разгромленное княжество. Обычно этого правителя так и зовут – Роман Брянский. Около 1263 года он попробовал перенести столицу земли обратно в Чернигов, договорившись об этом с монголами. Тогда на его владения неожиданно обрушились литовские войска, посланные князем Миндовгом. К счастью для Романа, в Литве вспыхнула распря: Миндовг был убит, вспыхнула усобица. Литва надолго позабыла о Чернигове. Но о нем вспомнили смоляне. Федор Чермный попытался возродить старую семейную политику, когда младшие княжичи ищут себе уделы за пределами Смоленщины. И вот мы видим, что племянник Федора – Роман Глебович – к 1285 или 1286 году обосновался в Брянске. Итог этого маневра оказался весьма неожидан. Роман поднял бунт против Федора и попытался взять Смоленск (см.: Полное собрание русских летописей. Т. 10. [Летописный сборник, именуемый Патриаршею, или Никоновскою, летописью]. С. 166). «Но на этот раз дело ограничилось сожжением посада и разорением окрестных сел: штурм самого города был неудачен», – пишет Голубовский, ссылаясь на данные Воскресенской и Никоновской летописей (История Смоленской земли до начала XV ст. С. 308).

Перед нами неприкрытая попытка военного бунта. Роман Глебович набрал дружину в Мстиславле и Смоленщине, и эти отчаянные ребята готовы были возвести своего вождя на великое смоленское княжение. Такого в истории земли еще не бывало. И вдруг – стало можно. Почему?

Обратимся к фактам.