Смоленские кривичи. Держава на Днепре

Была еще одна причина увядания днепровской торговли вообще и Смоленска в частности. Это – возвышение Литвы. Население Смоленщины частью гибло в изнурительных войнах с литовцами, частью уходило на подвластные той же Литве территории, частью туда угонялось.

И вдруг… в конце своего правления Глеб Ростиславич Смоленский добровольно покорился монголам.

Голубовский связывает это опять же с подчинением Глеба владимиро-суздальским великим князьям. Исследователь опирается на два летописных сообщения. В 1270 году видим, что в Новгороде вспыхнуло восстание против великого князя Ярослава Ярославича (1263–1272), унаследовавшего власть во Владимире-на-Клязьме после смерти своего брата Александра Невского. Новгород тоже принадлежал Ярославу Ярославичу, великий князь там и находился, когда вспыхнул бунт.

Разъяренный Ярослав покинул Новгород, стал «копить полки», как выражается летописец, и послал за подмогой в Орду. Ее ханом был Монкэ-Тимур (1266–1282), внук Батыя и преемник Берке, который поддержал Ярослава. Поддержку оказал и смоленский князь Глеб. Подчинялся он татарам в 1270 году или нет, вопрос спорный. Но в 1274 году это подчинение – факт.

Как раз тогда великий литовский князь Тройден (1269? –1282) попытался завоевать Смоленск, чтобы заполучить ресурсы этого княжества и использовать в борьбе с немцами, которую вел на протяжении многих лет.

За это время в Литве произошло много событий. Миндовг был убит нальшанским князем Довмонтом и еще двумя заговорщиками, в Литве разгорелась кровавая гражданская война. Довмонт бежал во Псков, а те князья, что остались, принялись зверски истреблять друг друга. Со своей стороны Довмонт избран был князем Псковским, после чего поставил в зависимость от этого города Полоцк, выгнав оттуда литвинов. В самой Литве положение несколько стабилизировалось с вокняжением Тройдена, но ему пришлось вести тяжелейшие войны за независимость с наступавшими немцами. Впрочем, князь, как видим, был не прочь захватить и часть русских земель при первой возможности.

Но Тройден просчитался. Смоленская община испугалась Литвы настолько, что кинулась в объятия татар. Среди смолян царил, конечно, разброд. Кто-то хотел сохранить свободу и драться насмерть в гордом одиночестве, кто-то готов был покориться Тройдену как поборнику ложно понимаемой «русской идеи», а кто-то искал другой выход. Он оказался весьма необычным. «В тот же год ходили татары и князи русские на Литву, – сообщает В.Н. Татищев, – и, воевав, возвратились со многим пленом» (История Российская. Т. 3. С. 37). За этой скупой фразой – важное событие. Смоленская община добровольно признала власть хана Золотой Орды, только бы не покориться Литве. Смоленск это в итоге не спасло. Какое-то время княжество действительно защищали ордынцы. Этой защиты хватило на два-три поколения. Потом наступила гибель.

Татарам такое подчинение было выгодно. Теперь они напрямую властвовали в Смоленске. А вот владимиро-суздальцы проиграли, так как утратили возможность влиять на Смоленск. Ниже мы увидим, что смоленские правители примут титул великих князей, чем сравняются со своими недавними суздальскими покровителями.

…Последние годы Глеба были омрачены тяжбой с младшим братом Федором Чермным, который пожаловался татарам на то, что его обошли уделами. Глеб сумел уладить вопрос, и татары приняли его сторону, а Федору отказали. Это было хорошее политическое решение. Ордынцам требовался сильный Смоленск как щит против Литвы.

5. Тень «Смоленской державы»

После смерти Глеба, последовавшей вскоре после подчинения Орде, смоленским князем сделался его брат Михаил (1278–1279). Кажется, он впервые (понятно, с позволения татар) принял великокняжеский титул, то есть сравнялся с князьями Владимирскими и, конечно, Литовскими. Но это не могло скрыть важного факта: Смоленск слабел, какие бы титулы ни принимали его князья.

Михаилу наследовал Федор Чермный (1279–1299). При нем «Смоленская держава» воскресла еще раз, но лишь для того, чтобы пасть окончательно.

Федор был человек интересной судьбы. Получив в юности пограничный Можайск, он завел сношения с владимиро-суздальскими князьями и примерно в 1260 году женился по расчету. Его супругой сделалась Анастасия, дочь князя Василия Ярославского. Судя по прозвищу (Чермный), Федор обладал неотразимой внешностью. Может быть, это и стало его козырем, потому что богатством и землями он не обладал и никаких политических преимуществ ярославцам доставить не мог.

У Василия Ярославского не было сыновей, поэтому Федор стал его наследником. У него и Анастасии родился сын Михаил (вероятно, около 1265 года).